— Отвернись, сказала! — На этот раз ее голос прозвучал значительно требовательнее.

Снова пожав плечами, Беспалый отвернулся, чутко прислушиваясь. За спиной слышался шорох одежды и ни одного настораживающего звука. Похоже, что она его не обманывала. А может, все-таки чего-то прятала?

— Повернись. Тебя как зовут?

— Тимофей. А тебя?

— Зови Нина. Ты чего улыбаешься?

— Какое-то странное у нас знакомство получается. Сначала перепихнулись, а потом узнали, как звать друг друга.

— У меня такое впервые.

— У меня тоже, — неохотно признался Тимофей.

— В жизни и не такое бывает.

Беспалый невольно скривился:

— Уж мне-то об этом не нужно говорить.

Теперь на Нине было черное платье, неброское, скромное. Но она была из той породы девиц, что даже половая тряпка смотрелась бы на ней не хуже бального наряда. Волосы уложены и туго повязаны платком.

— Пошли, — сказала она, направляясь к двери.

— Куда? — недоуменно спросил Беспалый, посмотрев на девушку.

— Ты же хотел знать, что там, в подвале, так давай посмотрим.

Интуиция умерла. Собственно, в присутствии Нины атрофировались все его чувства. Он ощущал себя чурбаном, напрочь лишенным каких бы то ни было желаний, с полнейшим отсутствием всяких эмоций. Теперь он был всего лишь инструмент, предоставленный в распоряжение хорошенькой женщины. Следовало бы сказать «нет», но сил на это не находилось. «А может быть, это гипноз?» — смутно предположил Беспалый.

И тут Тимофея осенило: если она дочь Голицына, то, возможно, прошла такую же серьезную школу и владеет куда большими возможностями, нежели он сам. Не исключено, что девица просто заблокировала его сознание и сумела навязать свою волю. А чтобы скинуть этот тяжелый хомут, у него не было сил. Чего грешить, не было и желания на подобные действия.

— Пойдем, — не сразу согласился Беспалый.

— А знаешь, я ведь тебя тоже сразу приметила, — призналась Нина, когда они вышли из дома.

— Неужели? — не поверил Тимофей, разглядывая девушку.

В темноте черты ее лица выглядели слегка размазанными, и потому она виделась немного таинственной. Хотя Тимофей понимал, что это не так, — всю свою загадочность она оставила на трюмо!

— Ты выглядел как-то независимо, что ли, — сказала девушка.

Дорогу не разглядеть, темнота. Оступившись, Тимофей слегка задел рукой грудь девушки и почувствовал, как по телу пробежал ток. Еще не надержался! Ничего, будет время поэкспериментировать. Все-таки в этой чертовке была какая-то притягательная сила, надо это признать.

Девушка превосходно ориентировалась в темноте, уверенно обходила препятствия. Создавалось впечатление, что для нее не было разницы между днем и ночью. Она повернулась лишь однажды, когда он, спускаясь следом за ней в подвал, зацепил ногой какой-то предмет, который, скатившись по ступеням, мягко плюхнулся на кучу мусора.

Лица Нины он не рассмотрел, но почувствовал, что она осталась недовольна. Хотя кто тут может услышать их кроме шмыгающих крыс. Даже если бы он попытался заорать во весь голос, то каменная кладка в полтора метра толщиной надежно приглушила бы любой звук. Странно, что эта женщина совершенно его не боялась.

Спустившись в подвал, Беспалый увидел, что он был необычайно глубок. Здесь, в кромешной темноте, свеча, казалось, полыхала факелом, освещая каждый потаенный уголок. Помещение выглядело просторным и пустым, если не считать небольшого и, по всей видимости, старинного сундука, стоящего в углу. Взгляд Тимофея невольно упал на его кованую крышку с узорчатыми вензелями по углам.