– Только потому, что она в свое время предпочла его мне? – спросил Дэвид. Он не знал, что уже тогда Ребекку прочили ему в жены. Подобное открытие оказалось для него довольно болезненным.

– Да, – ответил граф. – Но главное в том, почему она так поступила. Джулиан просто вскружил ей голову. А сейчас Ребекка еще не пришла в себя после его гибели. Тяжело сказалось на ней и замужество Луизы. Положение Ребекки в нашем доме резко изменилось. Она чувствует себя всеми покинутой, одинокой и несчастной.

– Я избавлю ее от одиночества, постараюсь сделать счастливой, – возразил Дэвид, – она сможет иметь собственного ребенка.

Граф нахмурился.

– Прошедшие годы, Дэвид, – сказал он, – в том числе и армейские, не научили тебя лучше разбираться в жизни. Твоя любовь и забота не заставят ее забыть Джулиана. Ребекка будет мысленно сравнивать тебя с ним, сравнение всегда будет не в твою пользу, в ней будет расти чувство обиды, и в итоге она тебя возненавидит.

Возможно, Дэвид все-таки знал о жизни немного больше, чем думал отец. Дэвид понимал, на какой риск идет. Ему самому уже приходили в голову те же мысли, которые сейчас высказал граф. Но отцу ничего не было известно о других причинах, толкающих сына на этот брак. Дэвид просто обязан жениться на Ребекке – даже если она в конце концов и возненавидит его. Он должен опекать ее, заботиться о ней, сделать ее жизнь надежной и безопасной. Ведь он сначала сделал все возможное, чтобы состоялся ее брак с Джулианом, а потом сам же отобрал у Ребекки ее супруга.

– Я хочу ее, – тихо произнес он. – Мне нужна Ребекка.

– Сын мой, – сказал граф, – я лишь хотел, чтобы ты был счастлив. Все, чего я всегда хотел для тебя, так это счастья.

– Я буду счастлив, папа, – сказал Дэвид. – Я уже счастлив. Ребекка собирается выйти за меня замуж.

– «И жили они долго и счастливо», – устало проговорил граф. – Я любил Джулиана как сына, Дэвид. Да и обращался с ним как с сыном. Во всяком случае, мне так казалось. Но видимо, я просто себя обманывал. И все-таки тебя я всегда любил больше. А Джулиан постоянно усложнял тебе жизнь. Сейчас же создается впечатление, что ему даже из могилы удается омрачить твое счастье. Ты не будешь счастлив с Ребеккой.

– А я думал, что ты ее тоже любишь, – тихо промолвил Дэвид.

– Да, это так, – сказал граф. – И я буду продолжать любить ее и после того, как она станет твоей женой. Ребекка – замечательная женщина, она просто воплощение чести. Если она согласилась выйти за тебя замуж, то я уверен: она сделает все, чтобы стать тебе хорошей женой. Но я не думаю, что для этого достаточно одной ее доброй воли. Для тебя, сынок, этого мало. Тебе нужно больше, чем она сможет дать.

– Я ей сказал, что не ожидаю от нее любви, что понимаю все в отношении Джулиана. Я знаю, что она всегда будет его любить.

– Если так, то ты глуп, – произнес граф, тяжело усаживаясь в кресло за своим письменным столом. – Или просто наивен. Ты никогда не освободишься от тени Джулиана. Понимаешь? Более слабый тянет вниз более сильного.

Дэвид пристально поглядел на отца.

– Неужели ты всерьез полагал, что я настолько слеп или глуп? – спросил граф. – Ты разве не догадывался, что я всегда все понимал? Я знал, что девять из десяти порок, которые я задавал тебе в детстве, на самом деле должны были обрушиться на другого. Думаю, что мы оба любили его неразумно и чересчур сильно. Ты прикрывал его от моего гнева, потому что он не был моим родным сыном, как ты.