Шарлотта даже рассказала о своей сокровенной мечте, о которой никто не знал. О том, что она очень хочет открыть школу для девушек, где бы им преподавали историю, математику, точные науки — словом, все то, чему обучаются мужчины. Однако Дэвид не высмеял Шарлотту, как сделал бы на его месте любой другой молодой человек. Казалось, он даже понял, почему Шарлотта так одержима этой идеей.

Когда молодые люди насытились, а солнце начало постепенно клониться к горизонту, Дэвид сунул руку в карман и достал оттуда табакерку. Шарлотта и раньше видела у него в руках этот предмет, подумав тогда, что Дэвид нюхает табак, однако под крышкой оказалась горсть леденцов, источающих аромат лимона.

Дэвид протянул Шарлотте табакерку.

— Сладости для леди.

— Так вот что ты там прячешь. — Девушка взяла один леденец и положила в рот.

— Лимонные леденцы. Мятные. С бергамотом. — Дэвид улыбнулся. — Обожаю сладости.

— Я это заметила, — поддразнила Шарлотта и, взяв еще один леденец, протянула его Дэвиду.

С горящими от страсти глазами молодой человек поймал руку Шарлотты и губами взял конфету.

Когда дыхание девушки участилось, Дэвид перевернул ее руку и поцеловал ладонь.

— Мне нужно кое-что спросить.

— Звучит интригующе, — произнесла Шарлотта, стараясь сохранить видимость безразличия.

— Ничего не говори сейчас. — Он смотрел на нее так проникновенно, что по телу Шарлотты пробежала чувственная дрожь. — Я прошу лишь дать мне шанс. У нас еще три дня. Проведи их со мной, узнай меня, Не отвергай меня так вот сразу.

На губах Шарлотты заиграла застенчивая улыбка.

— Я вовсе не отвергаю тебя, Дэвид.

Молодой человек вздохнул с облегчением.

— Слава Богу.

— Но… — Шарлотта пожевала нижнюю губу. — Все же кое-что меня беспокоит.

— И что же именно?

— Я не хочу, чтобы мой муж был распутником, — произнесла Шарлотта, вспомним, весьма игриво настроенную служанку за завтраком. Сколько таких служанок добивалось каждый день внимания Дэвида? И скольких из них он целовал так же страстно, как совсем недавно ее?

Гордость Дэвида была явно уязвлена, и сей факт немного приободрил Шарлотту.

— Есть еще повод для беспокойства — например, твое пристрастие к азартным играм.

— Да, я играю в карты время от времени, но не более того. Думаю, тебя это не должно беспокоить.

— А как быть со склонностью к пьянству?

— Шарлотта, — твердо произнес Дэвид, — все, что я могу пообещать, — это быть немного умереннее в своих пристрастиях. Но я не собираюсь превращаться в монаха, если именно этого ты хочешь.

— Вовсе нет, — поспешила заверить Дэвида Шарлотта и, вспомнив о его обжигающих поцелуях, добавила: — Думаю, монахом ты мне не понравился бы. Я лишь…

— Ты волнуешься, знаю. И понимаю тебя. Поэтому не хочу ни к чему принуждать. Пока я прошу лишь позволить за тобой ухаживать, чтобы ты смогла понять, каков я на самом деле. Согласна?

Шарлотта в ответ пожала ему руку. Молодой человек сдержал слово. В оставшиеся три дня он больше не заговаривал о женитьбе, но зато вовсю ухаживал за Шарлоттой. Он принес ей букетик ромашек и написал робкий сонет. По утрам он вставал раньше всех, чтобы пригласить Шарлотту на прогулку. Они много разговаривали, мечтая о школе для девушек, которую он построит, а Шарлотта возглавит.

Глупо, конечно. Ведь каждому из них была уготована совершенно другая судьба.