Когда наш монстр становится больше, его аппетит выходит из-под контроля. Теперь мы столкнулись с возросшими покрывающими расходами на большее количество сотрудников, больше материала, больше всего. Монстр растет. И растет. И растет. Между тем мы по-прежнему сталкиваемся с теми же проблемами, только более крупными: больше пустых банковских счетов, более высокие суммы счетов по кредитам, большие ссуды и постоянно растущий список расходов на «оплату». Звучит знакомо, доктор Франкенштейн?

Основной недостаток GAAP заключается в том, что он идет против человеческой природы. Независимо от величины дохода, который мы генерируем, мы всегда найдем способ его потратить – целиком. И у нас есть веские причины для всех наших вариантов расходов. Все оправданно. Достаточно скоро все деньги, которые у нас были в банке, исчезают, поскольку мы изо всех сил стараемся покрыть все «необходимые» расходы. И тогда мы оказываемся в ловушке выживания.

Прибыль – это привычка.

Дополнительным недостатком является то, что GAAP учит нас сначала сосредоточиться на продажах и затратах. И снова это действует против нашей человеческой природы, которая побуждает нас увеличивать то, на чем мы фокусируемся. Это то, что называется эффектом первичности (подробнее об этом в следующей главе) – мы сосредоточиваемся на том, что стоит на первом месте (продажи и расходы), и фактически остаемся слепыми по отношению к тому, что приходит последним. Да, GAAP делает нас слепыми к прибыли.

Существует поговорка: «Что измерено, то сделано». GAAP заставляет нас сначала измерить продажи (это верхняя линия, в конце концов), и поэтому мы продаем как сумасшедшие, а расходы рассматриваются как неизбежное зло для поддержки – вы догадались – еще больших продаж. Мы тратим все, что имеем, потому что считаем, что мы должны поступать именно так. И мы используем такие термины, как «капитализация» или «реинвестирование», чтобы чувствовать себя хорошо. Прибыль? Ваш заработная плата? Просто запоздалые мысли. Остатки.

Еще одна проблема с GAAP – его ошеломляющая сложность. Вам нужно нанять бухгалтера, чтобы все было правильно, и, когда вы спросите у бухгалтера подробности о GAAP, он, вероятно, запутается. Система изменяется и предназначена для интерпретации. И мы можем играть в игры с GAAP: перемещать некоторые цифры и публиковать данные в разных местах, и цифры будут выглядеть по-другому. Просто спросите корпорацию Enron, как они смогли показать прибыль, находясь на краю банкротства. Тьфу!

Прежде чем идти дальше, я хочу убедиться, что мы с вами одинаково воспринимаем прибыль. Потому что то, что бухгалтеры думают о прибыли, может сильно отличаться.

Вот что я имею в виду: за пару лет до того, как я написал «Стартап без бюджета», я сидел в офисе бухгалтера, наблюдая, как он делает какие-то пометки карандашом на юридическом документе. Он что-то стер, после набросал еще одну заметку. Затем он посмотрел на свой компьютер, щелкнул, нажал несколько кнопок, и матричный принтер выплюнул отчет.

– Ага. Все, как я думал, Майк, – сказал Кейт, глядя поверх очков а-ля Джон Леннон.

– Что? – спросил я.

– В этом году ваша прибыль составила 15 тысяч долларов. Поздравляю, это не так уж плохо.

На секунду я почувствовал гордость. Черт побери, есть прибыль. Я похлопал себя по спине. Потом я почувствовал, что тону. Где деньги? В корпоративной кассе не было ни копейки, не говоря уже о моем кармане.

Затем, смутившись, что не знаю ответа, я спросил:

– Эй, Кейт, а где прибыль?

Он указал на бумажный отчет, который только что выплюнул принтер.