Несмотря на многолюдность, мне всё же предоставили свободную комнату. Правда, без ванны или хотя бы душа, но ничего, мне всего лишь переночевать, а завтра подыщу себе место получше. Возвращение на прежнее место сегодня явно отменялось. Безумно устала и замёрзла, так что внутри всё тряслось. Доплатив ещё за то, чтобы мне принесли ужин, наконец то скинула обувь и верхний плащ, взялась за плед и, устроившись в кресле, придвинутом к каменной стене, от которого исходило необходимое мне тепло, я выдохнула.

Теперь можно было и расслабиться. Правда, внутри оставалась настороженность. Невольно я прислушивалась к звукам, которыми полнился двор, казалось, где то под полом, устеленным старым, но чистым ковром, громыхали кастрюли и доносились голоса поваров. Я даже была не против такого шума, это сразу напомнило мне детство, когда я сбегала на кухню и ела свежевыпеченные пирожки с повидлом. От этих воспоминаний стало тепло и спокойно. Уже через четверть часа мне принесли ужин. Грибной суп и кусочек форели окончательно привели меня в прекрасное расположение духа.

«– Вы выглядите странно. С одной стороны, ваши манеры оставляют желать лучшего, но с другой… С другой стороны, ваша внешность… в ней есть что то такое, что… притягивает взгляд»

Голос в голове обескуражил. Отправив нанизанную на вилку зелёную горошину в рот, отложила прибор и задумалась. Где я могла это слышать? И голос… мужской, такой – втянула в себя воздух – красивый.

Хмыкнув, взяла салфетку, вытерев пальцы, отложила её на поднос. Всё это из за накопившегося напряжения этих дней, видимо, приснилось когда то, а теперь всплыло в памяти.

Нужно было подумать о том, что теперь предпринять. На меня явно открылась слежка, и, скорее всего, тётя наняла ищеек. Это усложняет задачу. Но ничего, я выкарабкаюсь.

После этой приятной мысли я дождалась, когда служанка придёт за подносом, заперла на замок дверь и, раздевшись, легла под одеяло, которое согрело меня окончательно. А запах лаванды от чистой постели быстро меня убаюкал. Я помню, как от мамы пахло лавандой и как я засыпала у неё на груди, вдыхая этот аромат. Как же давно это было. И каким же безмятежным было моё детство. Кто бы мог подумать, я буду скитаться и прятаться от собственных родственников!

Не помню, в какой миг провалилась в сон, но проснулась я от странного утробного потрескивания прямо у лица. Разлепила веки и застыла, смотря сквозь сонную пелену на то, что нависало надо мной. Крупная кошачья морда с круглыми, золотыми, как осенняя листва, глазами. Я дёрнулась от испуга, животное же, недовольно мяукнув, спрыгнуло на пол.

Сердце барабанило о рёбра. Было уже утро: за окном посветлело.

Я глянула на дверь, а потом снова на… всё таки по представшему с другого бока виду я поняла, что это был кот. Кот! Откуда он взялся? Вчера ведь в этой самой комнате никого не было! Ум пытался найти объяснения, в то время как огромный рыжий котяра начал громко, так, что, казалось, позвякивали стёкла, мурчать, хитро щуря глаза.

– Эй, откуда ты взялся? – буркнула я, натягивая на плечи одеяло, хотя в комнате было тепло. Может, спал под кроватью, когда я пришла в комнату?

В дверь вдруг постучали. Я вздрогнула, а усатый хищник юркнул куда то в сторону.

– Госпожа, – раздался тихий женский голос с другой стороны. – Госпожа, я пришла предупредить, что вас разыскивают. Там внизу двое, у них ваш портрет.

Я вскочила с постели и, позабыв обо всём, бросилась к двери, раскрывая её. Та служанка, что приносила мне ужин, смотрела в приоткрытую дверь с беспокойством.

– Разыскивают?

– Да, госпожа, я подумала, что вас нужно предупредить. У нас не принято говорить о своих постояльцах, но если они прилично заплатят хозяину, то…

– Сейчас, только оденусь, – перебила я, поняв, что к чему.