|
Сегодня я могу признать, что согласие на эксперимент далось мне с огромным трудом, потому что я в тот момент была влюблена. И любима. — На мгновение в блекло‑голубых глазах мелькнула боль. — И надеялась родить ребенка естественным путем, от любимого человека, тем более что он тоже был из первого поколения генетически очищенных людей, и наш малыш вполне соответствовал бы целям и задачам «Аненербе». Но отец смог убедить меня, что личное в нашем деле — только помеха. И мое предназначение — служить великому делу возрождения ариев, ради которого моя мать отдала когда‑то жизнь, произведя на свет меня. В общем, я согласилась… И поверь мне, Брунгильда, это были самые трудные и ужасные девять месяцев моей жизни. Я думала, что не выдержу. Но я смогла! И на свет появился Кай. Когда мой отец увидел серебряные глаза внука, он понял — получилось! Он все‑таки сделал это! И спустя тысячи лет на свет появился настоящий, истинный, генетически чистый арий! Отец тогда еще не знал, что Кай наделен не только внешностью предков, но и их ментальной мощью, хотя пульсирующие зрачки ребенка несколько озадачили его. Но он прожил всего месяц после рождения внука, а потом очередной приступ астмы унес его в могилу. А вместе с ним туда ушел и секрет его методики, потому что, судя по всему, отец основные, ключевые моменты держал в голове. Во всяком случае, точное следование его записям больше не приводило к повторению результата, Кай остается единственным в своем роде. И мы снова, уже в стотысячный раз, пожалели о том, что один из лучших умов «Аненербе», гений медицины доктор Менгеле, так бездарно погиб где‑то в Латинской Америке! Утонул! Абсурд — спастись из лап варваров, чтобы банально утонуть в реке! И у нас осталась одна надежда — на детей Кая. Правда, мы надеялись, что Кай станет поставлять нам свой генетический материал, когда повзрослеет, но увы, — женщина криво усмехнулась, — мой сын категорически отказался участвовать в экспериментах. Он всегда довольно прохладно относился к моей работе в области генетики, а отбраковка неудачного материала его коробит. «Ты будешь усыплять моих детей как больных котят?!» Моих детей! — возмущенно воскликнула Грета. — Как можно считать результат экспериментов настоящим ребенком! Хотя мой сын всегда был и остается довольно странным, но это вполне объяснимо, если учесть его способности. Мысли он, конечно, не читает, но настроение, чувства, намерения, энергетику всего живого он ощущает и передавать свою волю, гипнотизировать, подчинять умеет. И обмануть его практически невозможно, хотя иногда получается.
— Это вы про ту славянскую девку, с которой ваш сын спутался накануне нашей свадьбы? — брезгливо поморщилась Брунгильда. — Хорошо, что мой отец ничего не знал об этом, иначе свадьбы не было бы! — Я и мои люди сделали все возможное, чтобы свадьба состоялась, ты же знаешь! Я вынудила Кая забыть о девице, пообещав в случае ослушания ликвидировать эту самку недочеловека. А если он будет выполнять все, что должен, мы оставим девку в покое. И поскольку до сих пор я никогда не обманывала своего сына, Кай мне поверил. И был уверен, что мы отпустили его «даму сердца». Но этого мы сделать не могли — у нас имелись обязательства перед Фридрихом фон Клотцем, от которого и сбежала эта самка. Так что пришлось вернуть беглянку ему, в обмен на постоянное финансирование нашей организации. Правда, этот неудачник умудрился все запороть, но нашей вины в случившемся уже не было. А ты стала женой моего сына. И вот уже два года спишь с ним в одной постели, а результат — нулевой! Я уже подумываю о том, чтобы найти ему другую жену, пусть и не такую совершенную, как ты, главное, чтобы их ребенок унаследовал ментальные способности отца, тогда через двадцать‑тридцать лет «Аненербе» выйдет из пещер и вернет власть над планетой нордической расе! — Но я… Я же здорова! — Я это уже слышала! В общем, так, Брунгильда, — я даю тебе еще полгода. |
