Мамины слова, произнесенные спокойно, удивили Нину. Она догадалась? Это мамина проницательность или… или то, что случилось, обычное дело? Тогда почему она должна сидеть дома и реветь?

Часы снова подали голос. Нина прислушалась, медные молоточки отбили четверть часа.

— Все равно успею, — сказала она, повернулась и быстро пошла к себе в комнату.

Мама печально смотрела ей вслед.

Нина надела серые брюки, серый свитер с высоким воротом, провела щеткой по волосам, они заблестели в свете настольной лампы под оранжевым абажуром. Она встала перед зеркалом. Зеленовато-серый глаз, все еще влажный от слез, смотрел спокойно, а другой едва выглядывал из-под волос. Нина прошлась по ресницам коричневой тушью, потом бледной губной помадой по губам.

Привычные действия успокоили. В прихожей, надев черные ботинки и черную пуховую курточку, утянутую в талии кожаным поясом, она снова посмотрела на себя в зеркало. Ничего ужасного, ничего нового. Такой она видела себя всегда.

Нацепив ремешок черного рюкзачка на плечо, Нина сказала:

— Пока, мам. Вернусь, как обычно.

3. Где тот, кто ей поможет?

Когда за Ниной захлопнулась дверь, Мария Андреевна вздохнула. Сердце заныло. «Как обычно», — сказала Нина. Но ничего больше не будет, как обычно. Только по-другому.

Она прошла в гостиную, включила свет, села на диван и, не думая, включила телевизор. Она нажимала кнопку за кнопкой, мелькали лица, открывали рот, но она не слышала слов.

Почему? За что? Все восемнадцать Нининых лет Мария Андреевна повторяла вопрос, на который никто не мог дать ей ответ. А если нет ответа, зачем его задавать? Надо оставить один и искать ответ на него. Главный: как избавить дочь от несчастья?

Когда Нина была маленькая, Мария Андреевна учила дочь жить с тем, от чего нельзя избавиться. Она вполне может быть собой довольна, это удалось. Дима очень помог — дружба с мальчиком ограждала Нину от многих неприятностей. Но Мария Андреевна знала — может наступить такой день, как сегодня… Конечно, Нина сильная девочка, но ей так больно…

Она пододвинула к себе телефон, набрала номер своей матери.

— Ах, дорогая моя, — говорила Александра Михайловна. — Неужели ты думала, что будет иначе?

— Но Нина с Димой так хорошо дружили. С детства… Я не думала, что…

— Поменялась среда, Мария. Должна сказать тебе, все мужчины по своей сути — хищники. Стоит им попасть в другие угодья, они начинают охоту на новую дичь. Поверь мне, я занимаюсь хищниками много лет.

Мария Андреевна рассмеялась. На самом деле ее мать, Александра Михайловна Серегина — ученый-зоолог, специалист по хищным зверям.

— Кроме того, до конца дней не перестану отстаивать свою точку зрения: не может быть дружбы между молодым человеком и девушкой. Как не может ее быть между тигром и ланью.

— Ма-ам, эти твои параллели из хищной жизни… не слишком успокаивают. Скажи что-то из человеческой.

— Изволь, если сама не понимаешь. Биологические часы твоей дочери и ее друга отбивают новое время. Время любви, причем плотской, если угодно. Оно требует другого взгляда на недавнюю подружку. Этот взгляд в таком возрасте стандартный.

— Понимаю. Нина не проходит по стандартам, — быстро ответила матери Мария Андреевна.

— Именно так. Она не проходит по тем параметрам, которые устанавливают для девушек восемнадцатилетние юноши. Ты об этом подумала? Поэтому наш молодой человек, не получив то, что ему сейчас хочется больше всего, отыскал бы в ней множество недостатков, если бы не было врожденного.