|
– Ты на себя посмотри! Ты ж… Тебя вон вместо штанги, как неодушевленный предмет, сегодня дети – дети! – воткнули. А тебя только слово задело. Ладно, ты не можешь устроить свою личную жизнь – выбрала себе в идолы холеного толстопуза и теперь играешь Офелию. Но тебя увольняют с работы! Тебя не считают за человека дети! К твоему счетчику подключился весь подъезд! Ты одна из всего дома платишь за домофон! Почтальон за сломанные ящики приходит ругать только тебя! Почему?! Что ты пашешь за всех? Ты забыла старую добрую истину: больше всех в колхозе пахала лошадь, но председателем так и не стала.
– Мне теперь что, повеситься? – уныло перебила ее Шура. Алька дернула бровью: – Это будет наш план Б. – А план А? – удивилась Шура, оказывается, у сестры имеется еще какой-то план. – План А немного другого направления, – задумчиво проговорила сестра. – Тебе придется всю себя изменить. Всю! В корне! Уже через день ты ощутишь перемены, а через неделю это увидят окружающие и станут тебя ненавидеть. – За что? – охнула Шура. – Когда ты себя изменишь, у тебя появится куча поводов. Ты должна стать стервой. Ну-у-у… не знаю, насколько из тебя получится стерва высшей пробы, но тебя хотя бы станут замечать. А когда тебя замечают, это уже… Короче, все, что ты делала до этой минуты, ты должна делать наоборот. Это просто. – Ничего себе просто! Это ж… как это вообще? – Обыкновенно, – не смутилась Алька. – Вот возьмем сегодняшний пример, ты ушла в отпуск, так? – Так. – А завтра ты приходишь, садишься в свое кресло и начинаешь… делать себе маникюр. – Да меня ж выгонят! – испугалась Шура. – Тебя и без маникюра выгнали, чего терять-то? – пожала плечами Алька. – Вот давай: ты как будто шеф, а я – это ты, Шура. Но только новая. Давай, заходи. Алька развалилась на стуле и принялась водить пальцем по ногтям. – Арченко! – тоном шефа крикнула Шура. – Ты что это ногти красишь?! Я ж тебя уволю! – Да погоди ты, – остановила ее сестра. – Ты сначала должна спросить, почему я не в отпуске! – Точно… – вспомнила Шура и снова насупила брови. – Арченко! Ты почему не в отпуске?! Я ж тебя вчера отправил… То есть ты ж сама вчера захотела! Алька посмотрела на Шуру каким-то неприличным, заигрывающим взглядом и растянула в улыбке пухлые накрашенные губы: – Ох, я та-ака-ая непостоянная! Вчера захотела, сегодня расхотела. Чего я в этом отпуске забыла? Пусть вон… Эта толстуха идет… Толстуха, Шур, у вас есть там какая-нибудь? – Ну да… Только неприлично ее толстухой-то… – Это тебе вчерашней было неприлично, сегодня уже вполне допустимо. Ты ж стерва теперь! Ну, не отвлекайся. Значит, пусть толстуха идет. – Но-о… – Шура замялась. – А почему ты тогда не работаешь? – Это я-то не работаю?! – даже вскочила новоиспеченная «Шура». – А кто, по-вашему, здесь пашет днем и ночью? Да я уже за этот год пятилетку отпахала, между прочим! – Мне не нужны такие работники. Я вас увольняю, Арченко, – язвительно сообщила Шура. – Ха! Подумаешь, невидаль! Я тогда к конкурентам пойду и все ваши производственные секреты раскрою. – А я тебя посажу! – Не-а, – беззаботно покачала головой Алька. – Их и так уже все знают. |
