Через несколько минут после их ухода Пег, которая было призадумалась, вдруг заявила:

— Нет, только не Шалтай-Болтай. К нему не идет.

— Что-что? Ах, ты о нашем приятеле, что сидит под ковриком? Я не предполагал давать ему имя, назвал его так просто, условно.

— Но имя у него должно быть.

— Разумеется, с именем удобнее.

— И кроме того, вежливее и более доброжелательно, — продолжила Пег. — И если мы дадим ему имя, он, может, станет на него откликаться.

— А вот за это я не поручусь; потому что не представляю, как мы сумеем сообщить ему его имя. Но имя все же ты придумай.

— Хорошо.

Но хорошо вышло не сразу. Ей пришлось потрудиться почти целую минуту. Затем, улыбаясь деду, Пег сообщила:

— Сноггл.

— Снаггл? — поразился дедушка.

— Нет, не Снаггл, он не настолько уютный.

— Я бы сказал, совсем не уютный.

— Вот я и предлагаю Сноггл, Оггл, а не Аггл.

— Ясно. Есть еще какие-нибудь серьезные соображения?

— Да, он похож на Сноггла.

— Ага. Ну, если столь весомый аргумент и можно опровергнуть, то я-не знаю, как.

Сноггл стоял покрытым по-прежнему. Пег подошла и, не приподнимая коврика, напряженно прислушалась.

— Ты думаешь, с ним все в порядке? Что-то я не слышу, как он дышит, дедушка.

— А я и не слыхал, чтобы он дышал.

Дедушка погрозил ей пальцем.

— Ты, я смотрю, начинаешь думать, что он — яйцеобразная собака? Учти, он не имеет ничего общего с известными тебе животными. Он — нечто совершенно иное.

Пег вернулась на свой стул.

— Ты на него взглянешь, дедушка, да? Ну пожалуйста!

— Хорошо, но еще минутку-другую пусть подождет.

Поудивлявшись немного про себя, Пег сказала:

— Так, но если Сноггл — нечто совершенно иное, откуда он взялся и как сюда попал?

— К сожалению, не имею ни малейшего понятия, моя дорогая.

— Но ты же не веришь в космический корабль?

— Не хочу верить. Как-то не представляется правдоподобным, серьезным. И все же было такое впечатление, будто что-то спустилось, да и звук был соответствующий. Но я, в отличие от Робина, не жажду космических кораблей. Я всей душой за то, чтобы держаться подальше от научной фантастики.

— Я тоже. Только давай уже посмотрим на Сноггла, дедуля.

Он пошел. Пег — следом. Слегка постанывая, дед опустился на колени и высоко приподнял край коврика, чтобы удобнее было глядеть. Свободной рукой он оперся около Сноггла.

— Ой! Стой! — в голосе дедушки прозвучала тревога.

Пег испугалась, но не успела еще и слова сказать, как заговорил дедушка:

— Прекрасно, Сноггл. Никакого злого умысла с твоей стороны. Надо понимать — тебе лучше. Скоро мы тебя освободим от этой тряпки. — Он опустил коврик, по-стариковски покряхтел, вставая, повернулся к Пег и улыбнулся.

— Ему действительно много лучше?

— Определенно, — заверил дедушка. — Глаза широко раскрыты, и вид довольно оживленный — для Сноггла.

— Что ж ты вскрикнул? Я уж подумала, что он тебя укусил.

— Ай-яй-яй, дорогая, ты должна все-таки хорошенько усвоить, что это Сноггл, а не собака какая-нибудь. Он просто положил свою лапу мне на руку. А я испугался от необычного ощущения: прикосновение было холодное, не кожа, но и не металл — что-то среднее.

Пег сморщилась:

— Теперь я и вовсе не хочу, чтобы он оказался всего лишь механизмом.

— Нет, не похоже. И лапу свою он мне на руку положил не случайно.