Эверли, судя по всему, почувствовала мою нерешительность и кашлянула.

– Ты кажешься хорошим человеком и легко сходишься с людьми.

Я улыбнулась ей:

– Это самое приятное, что я слышала за последние несколько недель.

– Знаешь, если сейчас все плохо, уверена, со временем углы сгладятся. – Она одарила меня подбадривающей улыбкой.

– Точно, – ответила я, хотя по настоящему в это не верила. То, что испытывал ко мне Блейк… Его эмоции накапливались на протяжении почти полутора лет и точно не изменятся за короткое время. Впрочем, мне не хотелось сейчас это обсуждать.

Мы пересекли раздевалку и теперь стояли в пустом зале. Я огляделась.

– Скажи, а что мы вообще здесь делаем?

Эверли направилась к какому то помещению в конце зала и вытащила связку ключей из кармана, потом открыла дверь.

– С начала этого месяца я ассистент тренера команды чирлидеров. У нас сейчас тренировка, и мне надо кое что подготовить.

– И я могу помочь?

– Разумеется. – Она вручила мне контейнер, заполненный эластичными лентами. Сама подняла стопку матов, после чего мы вышли из маленькой комнатки и вернулись в зал.

– Ты выглядишь очень молодой для тренера, – осторожно заметила я, надеясь ее не обидеть.

– Потому что я еще учусь. С этой должностью все получилось совершенно случайно. – Когда она заговорила об этом, у нее засветились глаза.

Я поставила контейнер с лентами и помогла Эверли разложить маты на полу.

– Вот бы у меня тоже так случайно получилось. До этого я прочесывала открытые вакансии и не нашла совсем ничего подходящего.

– Я тоже буду держать руку на пульсе.

– Было бы здорово, спасибо.

– Без проблем. Приехала бы ты на две недели раньше, могла бы устроиться на мою прежнюю работу.

– А сейчас уже слишком поздно?

Она согласно хмыкнула:

– К сожалению, да, они уже наняли кого то другого.

Вот дерьмо.

Выровняв мат у своих ног, я собрала всю оставшуюся мотивацию.

– Ладно, найду что нибудь.

– Я тоже так думаю. – Эверли начала раскладывать на матах ленточные эспандеры. – А ты, похоже, оптимистка. Мне есть чему у тебя поучиться.

У меня вырвался смешок:

– Ты просто пока плохо меня знаешь. – После того как она бросила на меня вопросительный взгляд, я быстро продолжила: – В семнадцать лет я переехала из Сиэтла в Лос Анджелес. Одна. Было трудно находиться так далеко от семьи. Затем я потеряла работу, ради которой туда прилетела, рассталась с парнем и в последующие месяцы пыталась прорваться в Голливуд – безрезультатно. – Я пожала плечами. – А теперь я тут и забыла все остатки оптимизма в Калифорнии.

Мгновение Эверли молчала.

– Звучит ужасно. Особенно, что ты так рано начала самостоятельную жизнь. Я даже представить себе не могу, как бы жила на таком расстоянии от мамы. Мне нравится, что я могу спонтанно к ней приехать, если что то случилось, и наоборот.

Она явно не намеревалась меня обидеть, и все же ее слова укололи. Я жутко скучала по родителям. Всегда, когда видела что то забавное, я хотела рассказать об этом папе, а когда становилось грустно, мне не хватало маминых объятий. То, что мне не удалось прилететь домой даже на Рождество, ранило больнее всего. Агент организовал мне две роли в массовке, от которых из за недостатка денег я не могла отказаться, а родители ясно дали понять, как разочарованы тем, что я не приехала домой.

– Извини, не хотела показаться бестактной.

– Ничего подобного, – поспешно откликнулась я и прочистила горло, услышав, как сипит мой голос. Я зависела от последних крох мотивации, если не хотела окончательно сломаться, так что крепко цеплялась за это чувство.