— Скорее всего, диплом-то желательно получить. А то вдруг революция победит и нам предстоит искать работу в свободном от кланов обществе? Чем черт не шутит.

— Черт-то может и не шутит, но вот ты так шути не слишком часто, — Любушкин нахмурился. — Но в целом, ты прав. Тем более, что я слышал про то, что выпускной курс не будут мурыжить целый год. Среди нас, видимо, слишком много глав кланов образовалось, и мы не даем агитаторам нормально работать, — он криво усмехнулся. — В общем, решили додержать нас до Нового года и пнуть отсюда под зад, устроив на прощенье шикарный выпускной. А оценки в диплом пойдут средние за годы учебы.

— Чем они это мотивируют? — я снова потер лоб.

— Тем, что мы устали, перенервничали, что на нас столько всего свалилось, да и кланами лучше управлять не дистанционно.

— Да, логичность — наше все, — я вздохнул. — Как только приведу дела в порядок, так сразу же и вернусь.

— Хорошо, а мы пока подумаем, кто из нас окажется с виду самым ненадежным и внушаемым и внедрим его к свободолюбивым детишкам, — Любушкин отключился, а я глядел на то место, где только что была его голограмма, и думал о том, что ничего внедрение не решит. Нужно расшевелить Совет, который хоть и начал шевелиться, но очень вяло, надеясь, что все рассосется само, вот только я чувствую, что нихрена само собой не рассосется. И если Система, которая сама заявляет, что не хочет развала Империи, не включится и уже не начнет снабжать меня хоть какими-то сведениями, мы все в итоге окажемся не просто в жопе, а как бы не в еще худших условиях.

Глава 20

Едва я закончил разговор с Любушкиным, как раздался вызов. Покой мне только снится, хотя нет, не снится, потому что у меня проблемы со сном. Как в школу возвращаться и думать об учебе, когда все вертится вокруг с бешенной скоростью, и нет возможности остановиться и оглянуться по сторонам, чтобы уже наконец-то оценить то, что сделал. Глянув на номер, я слегка поморщился, потому что уже более суток ожидал другого звонка, но она на связь не спешила выходить, несмотря на мою выполненную часть нашего договора. Хотя, она же не человек. Четко было сказано: ты сделаешь, я исправлю. Я сделал, она должна исправить. Так ведь? Я очень надеюсь, что это именно так.

— Да, Кирилл, что-то случилось? — спросил я абсолютно ровным голосом, активируя вызов.

— Я даже не знаю, случилось или нет, но на рынке ценных бумаг появились данные о появлении на торгах акциях «Маготеха». На свободный рынок выброшены все, недостающие до ста процентов акции, — бодро сообщил мне юрист. — Ваша чудо-девочка Марта, помня, что вы интересовались этими акциями, проявила инициативу и выкупила их все. Хотя я все еще не понимаю, зачем они вам нужны, но теперь именно Савельевы являются полноправными хозяевами этого концерна.

— Значит, теперь у меня не контрольный пакет, а вообще все акции этого сраного «Маготеха» и я являюсь его хозяином? Остается всего-ничего, найти этот сраный «Маготех» и заявить на него свои права, — я задумчиво смотрел на Вяземского. — Скажи, Кирилл, а кто выбрасывает в свободную продажу абсолютно все акции своего предприятия?

— Тот, кто понятия не имеет, что он делает, но ему срочно нужны деньги, — бодро отрапортовал Кирилл.

— Верно. Но есть и другая категория, те, кто хочет избавиться от любых улик, связывающих их с компанией. Я не удивлюсь, если акции были выброшены через компанию-однодневку или подставное физическое лицо, да еще за сумму, которая гораздо ниже рыночной, чтобы их купили быстро. — Эта мысль пришла мне в голову только что, словно озарение снизошло, потому что изначально, я, как и Вяземский, думал исключительно о первом варианте.