— Будем надеяться.

"В крайнем случае, я подскажу, что надо говорить", — добавила Падме.

— Спасибо, детка, ты настоящий друг, не то что некоторые, — мама укоризненно на меня покосилась.

— Ну, хорошо, давай, пойдём вместе, — предложил я.

— Нет уж, теперь я сама. Ты прав, так будет лучше.

Она поднялась по лестнице, дотронулась до сенсора звонка. Полминуты тишины и томительного ожидания, затем мягкий шорох открываемой двери.

— Чем могу быть полезен, сударыня? — произнёс на базик гулкий, но мягкий мужской голос.

— Простите мне, я ищу… — с трудом подбирая слова, произнесла мама. Базик она понимала, но говорила плохо, за отсутствием должной практики.

— Да-да? — учтиво переспросил мужчина. — Кого Вы ищете?

— Твой отец? — одними губами спросил я.

"Да".

А мама не успела ответить отцу Падме, потому что увидела ту, кого искала.

— Валентина? — неуверенно воскликнула она. — Валентина, это ты?

— Что? — послышался растерянный голос женщины. Она спросила именно "что", а не базиковское "vaat".

— Валя, господи, — выдохнула мама. — Я Таша, дочь Ивана, помнишь? Твоя двоюродная сестра.

— Маленькая Таша? Как?

— Мы совершенно случайно тебя нашли. Нам попался снимок, голография.

— Кто эта женщина, дорогая? — спросил жену Руви Наберри.

— Моя кузина, оттуда, где я родилась. Ох, да что же мы стоим на пороге!

Щёлкнула дверь.

— Сестра, а сестра? — тихонько позвал я. — Которая троюродная…

"Да, вот теперь уже точно", — весело откликнулась Падме. Явившись воочию, уселась на борт спидера и продолжала уже вслух: — Я ведь не была уверена, до самого последнего момента.

— Эх, ты! — засмеялся я. — Ладно, послушаем лучше, о чём они там говорят.

А мама Падме, тем временем, сбивчиво объясняла мужу про свою кузину. И то же самое пыталась дублировать по-русски для моей мамы – с кошмарным акцентом, вставляя местные слова вместо тех, что не могла вспомнить. Рассказала, как они с Ташей прожили в деревенском доме "одна зима" во время Большой Войны, а весной, когда "немецков начали гнать", очутилась на Набу, "сама не знаю как".

— А вы, всё же, до нас долетели? — внезапно задала она вопрос.

— М-м, скорее, вы до нас, — ответила моя мама.

— Неужели Империя?? — испугалась мама Падме.

— Нет-нет, независимые. Есть такая компания, "Индесел", вот она.

— Слава богу, а то с вами могло случиться, что с Ренатасией. За пять лет самостоятельный богатый мир сделали в нищую колонию.

— Да, мне рассказывали. Нас не найдут, слишком далеко и сложно лететь. Валя…

— О, зови меня лучше "Бель". Джобель, так моё имя здесь, я уже привыкла, — просто поразительно, но за каких-то несколько минут акцент у неё заметно ослабел, будто возвращалась утраченная память.

— Хорошо, пусть Бель, — отозвалась мама. — Расскажи же, как ты тут живёшь?

— Ну как. Не жалуюсь, в общем-то. У меня состоятельный муж, вместе занимаемся благотворительностью. Две взрослые дочери. Старшей, Соле, сорок четыре, а младшей, Падме, в этом году исполнилось бы сорок…

— Как? — ахнула мама.