Я не совсем понял, о чём они, однако, спрашивать времени уже не было. Раздвинулись металлические створки, на этот раз, обе, и управляющий вежливым жестом пригласил нас войти… прямо на площадку "летучей персидской туфли", почти такой же, на какой мы передвигались по парку Органы. От ворот ко дворцу вела широкая аллея, обсаженная двумя полосами кустарника – совсем низкого и повыше – за которыми стройными рядами убегали вдаль аккуратно подстриженные деревья. По этой алее мы и… не поехали. Ракус сразу же свернул направо, на отходящую от главной более узкую дорогу, и через минуту вокруг нас сомкнулся настоящий лес, довольно густой. О том, что это, всё же, часть парка, свидетельствовала лишь двухметровая полоса газона на опушке слева и справа, и лента декоративных кустов по её середине. Не успел я решить, чем вызван подобный объездной маршрут, рылом мы, что ли, не вышли ехать по прямой, как впереди показался ажурный пандус из просвечивающего транспаристила. Лэндспидер поднялся по нему до половины высоты деревьев, поворот – и мост окончился на широкой террасе на уровне третьего этажа. Едва мы сошли на мраморные плиты, выскочивший, словно чёртик из табакерки, слуга-виквай занял место за управлением и увёл аппарат прочь. Высокие кованые двери величественно распахнулись, пропуская нас внутрь.

В освоенной Галактике мне раньше довелось бывать всего в двух дворцах – на Альдераане и Набу. У семейства Органы резиденция была выдержана в строгом модернистском стиле, у набуанской монархии – в стиле, схожем с западноевропейским ренессансом, хотя снаружи дворцовый комплекс имел, скорее, восточный вид. Убранство здешнего дворца чем-то напоминало ближневосточное или индийское и, в то же время, в деталях отличалось и от того, и от другого. Взять, хотя бы, форму колонн, арок. Или решётки, закрывающие "лишние" проёмы. Издали, вроде бы, узор похож на арабский, а взглянешь вблизи – совсем другой, незнакомый. Особенно бросались в глаза двери и окна с характерной ковкой металлических рам в виде стеблей цветущих лиан. Вот мебель, низкая, резная, с толстыми мягкими подушками, пожалуй, неплохо вписалась бы в любой восточный интерьер.

— Прошу сюда, господа, — указал управляющий вглубь анфилады комнат. — И направо.

Он коснулся ещё одной двери, на этот раз, без прозрачных вставок, и она начала открываться. Ракус проскользнул в помещение, и оттуда эхом разнёсся его голос:

— Ваше Сиятельство, Нола, Наследница Крови Секура!

Барон Вуре'нафа восседал в богато украшенном кресле с высокой спинкой, в верхней части которой выделялись три острия со множеством мелких веточек на каждом. Был он не то чтобы толст, но довольно грузен, к основному подбородку прилагались два дополнительных, щёки и лекки тоже изрядно заплыли жиром. Едва мы пересекли центр зала, из боковых ниш бесшумно появились три женщины и проводили каждого к стулу, гораздо более скромного вида, чем у хозяина, с изогнутыми тонкими подлокотниками. Выполнив свою функцию, так же тихо исчезли. Я обратил внимание, что одна из служанок выглядит не совсем обычно, у неё была лишняя, третья лекка – на затылке, почти как у тогруты.

— Приветствую Вас, молодая госпожа, — произнёс барон Вурен.

— Я также приветствую Вас, милорд, — отвечала Нола, повторяя медленный кивок хозяина.

Начались политесы. Восточный характер роскоши дворца сразу натолкнул меня на предположение, что и формальный этикет у твилеков имеет сходный характер. Так и оказалось. Барон осведомился о здоровье местоблюстителя и жрицы, делах клана, Нола отвечала и, в свою очередь, спрашивала что-то в том же духе, вежливо выслушивала… Сначала они беседовали на базик, но постепенно барон перешёл на рилль: то ли ему так было проще, то ли он хотел исключить из разговора нас с Осокой. Не зная, что моя подруга учила этот язык в Храме, а у меня на линии персональный переводчик – Падме с её компьютерной базой данных по галактическим наречиям.