(...Мимо глаз плиты, трубы, мешки-кирпичи, арматура, бетономешалки, балки, кучи песка, битое стекло... Черт, откуда здесь такие расстояния? Снаружи ведь небольшая совсем стройка!.. Но почему?! Почему именно со мной?! И что это со мной? Куда я бегу? Где я?!.)

– Я не плююсь, прости, случайно... Короче, на пике всех этих мерзких ощущений, стал я залазить куда-то вверх по торчащим из плит арматуринам. Это надо было видеть! Высота-то небольшая – метров пять... Но падать – только на торчащие ржавые железные штыри. Короче, долажу я до верхней плиты, держусь за два штыря и медленно так подтягиваюсь. Ну и перед глазами появляется то, что снаружи...

(...Не хватало только страшной музыки. А так это выглядело точно, как в кино. Сначала из-за плиты показались четыре неопрятных столба, которые постепенно оформились в огромные ржавые башни, а следом вылезли знакомые, но совершенно чужие и враждебные в этом контексте трибуны, покрытые цементным налетом... Словно субмарина-призрак, из бетонной плиты всплыл Стадион...)

– Я чуть не заорал! Чуть руки не разжал! Я сразу вспомнил про ту ночь на стадионе, и про то, как я хохмил по поводу всех этих теорий... Это был настоящий суеверный ужас! Я не мог сдвинуться с места, ни вверх, ни вниз! Я только оцепенело смотрел на этот чертов стадион. Ты знаешь, что я подумал? Я серьезно подумал, что Великий Железобетон решил проучить меня за мое хамство! И знаешь, что я сделал, вися над эти проклятым котлованом и пялясь на этот... Знаешь?! Я прочитал молитву! Ту самую, что тогда, в темноте... Только на этот раз, на полном серьезе и будучи преисполненным искренней веры в силу Железобетона! Что, псих я? Скажи, псих?..

Потом, ты думаешь, я вылез наружу, поскольку уже долез доверху? Не-ет! Я понял, что это место не для выхода, а для УЖАСА перед Великим Железобетоном! Поэтому я медленно слез вниз и пошел обратно. И совершенно преспокойно вышел через проход между штабелями. Готов поклясться, не было там никакого прохода! Или в этом своем психозе я его просто не заметил.

Как только вышел оттуда, то офигел с самого себя – что это вообще было?! «Белка» – так не с чего, и психов в роду вроде не было. Смотрю на стадион – стадион как стадион... Хотя... Ну, что скажешь? К психиатру наведаться, а?

– Выпить пива, – предложил Миха. Рассказ был забавный, даже для известного хохмача Бориса. – Ксюхе не рассказывал? Ей понравится – к ее теории добавится еще больше практики.

– Ксюхе? Ха! Это из-за нее у меня чуть крыша не поехала! Это ж надо так внушить такой бред... Хотя мне все равно... А пиво – дрянь, если честно. Давай я сгоняю...

Борис после своих откровений явно повеселел, хотя в том, как он вдруг засуетился, было что-то нездоровое...

Конечно же, именно они – хозяева улиц, так было всегда, в других, конечно, формах, так есть и так всегда будет. Аминь, как говорится.

Но именно эти обычные ребята и совершают то, что, вызывая изумление и даже восхищение, все же наказывается Уголовным кодексом.

Размышляя подобным образом, Следователь изучал предварительные материалы дела, время от времени поглядывая на паренька, который уже слегка оправился от пережитых ощущений погони, знакомства с любезностью группы захвата и часами, проведенными в одиночной камере (дело представлялось достаточно серьезным, чтобы не кидать мальчишку сразу на растерзание в компанию к уголовникам).