– Нет, все нормально.

– А хочешь мы проедем мимо того дома, где ты жила? Это ведь недалеко отсюда, правда?

– Да – на Сэндаун-роуд, но, признаться, у меня нет особого желания туда ехать.

– Ну ладно, тогда не поедем.

Мы спустились на побережье и побродили по «Тропам», а потом вышли на пирс с его дешевыми развлечениями.

– А когда-то мы это обожали, – промолвил Дэвид, проходя мимо игровых автоматов. – В детстве мы с Майклом вечно здесь ошивались. А когда я подрос, то встречался здесь с одной барышней. Я с ума по ней сходил, – смеясь, признался он. – Ее звали Шанталь, она приезжала из Франции по студенческому обмену. Она стала моей первой женщиной, и произошло это в 1982-м. А кто был первым у тебя?

«Джимми. Джимми. В марте 1987-го».

– Ой, Миранда, прости – я тебя смутил. Пожалуйста, забудь об этом на редкость бестактном вопросе. – Дэвид снял свой льняной пиджак. – Становится жарко, правда? Давай немного походим по берегу.

И мы побрели на восток, по направлению к эспланаде. Мы шли рука об руку, и морской бриз играл нашими волосами. Дэвид взглянул на часы.

– Уже час. Ну что, перекусим где-нибудь через полчаса? Или ты уже проголодалась?

«Какой там голод – я ног под собой не чую от волнения!»

– Нет, я не голодна, – чуть слышно ответила я.

Мы прошлись по шуршащей гальке. Эта часть пляжа оказалась относительно безлюдной, и я заметила пустую скамейку.

– Дэвид, – заговорила я, чувствуя сильнейшее сердцебиение. – Не могли бы мы присесть на пару минут?

– Ну конечно – о чем речь!

Мы сели на скамейку – бок о бок, соприкасаясь бедрами и переплетя пальцы рук. Мы слушали жалобные крики чаек, кружащихся над нами, и шум медлительных волн, которые то надвигались на нас, то отступали. На берег… Обратно… На берег… Обратно… Возникало ощущение, что это вздымается и опускается грудь какого-то великана. Я попыталась дышать в унисон с морем, чтобы хоть немного успокоиться.

«Вот и настал тот момент».

– Дэвид, – начала я, – мне нужно тебе кое-что рассказать.

До меня донесся его смех.

– Ну сколько можно играть в эту игру? Я думал, тебе уже надоело.

Я разглядывала засохшую водоросль, лежавшую возле моих ног. Она почернела и стала хрупкой.

– Это не игра. Я действительно должна тебе кое-что рассказать. Это очень важная вещь, которую ты должен знать обо мне, и на самом деле мне надо было рассказать о ней еще во время нашей первой встречи.

Дэвид помрачнел, и мускулы его лица напряглись. Он наконец понял, что я не шучу.

– Но я молчала до сегодняшнего дня по одной очень веской причине. Произошло нечто совершенно неожиданное – я полюбила тебя. А когда это случилось, я поняла, что мне не просто трудно, но почти невозможно открыть тебе мою тайну. Все это время я боролась с собой.

Дэвид покачал головой. Он был явно ошеломлен.

– Миранда, ты сейчас такая серьезная.

– Но это очень серьезно. Он посмотрел на меня.

– Так что это? Я не ответила.

– У тебя есть ребенок?

– Нет.

«О, если бы это было так просто!» Я снова опустила глаза и заметила, что среди бежевых камешков попадаются синие.

– Или ты не можешь иметь детей? Я угадал? Но если дело только в этом, то не беда. Есть другие способы…

Я покачала головой.

– Нет, ты не угадал.

«Но и в этом мне было бы куда легче признаться».