— Я могу помочь вам, — сказал он. — Но за это вы возьмете на работу мою сестру, Анну, и позволите малышке Хелен оставаться в мастерской.

Анна рассерженно дергала Матиаса за рукав, но он не обращал внимания.

Молодая женщина улыбнулась.

— Вы о себе забыли, господин дипломат. Хотя вы ведь кожевник, я и забыла.

— Да, я кожевник.

— Ну и отлично. Я думаю, мы сможем поладить. Так вы идете с нами? — Она приветливо кивнула Анне. Племянница Гизелы была красивой женщиной, а блеск в глазах выдавал железный характер.

Матиас упрямо повернулся к сестре. Та сделала утвердительный знак.

Покидая Стелесхейм, маэстро Гельвидиуса с его песнями, Анна не смогла удержаться от слез.

На другой день, шагая по лесной дороге с востока, они услышали пение:

Любовь Их не ослабевает.

Взывай к Владычице в беде,

Ответ Ее от бед освобождает.

И, будь враги, как пчелы, неисчислимы,

Со всех сторон нас жалят, застилают взгляд,

С именем Господа мы непобедимы.

Они врата победы открывают,

Они наш Спаситель, мы в Их заботливых руках.

Любовь Их вечна,

Любовь Их не ослабнет.

Анна и подумать не могла, что ей доведется увидеть короля еще раз!

Процессия неторопливо шла по дороге. Девочка затаила дыхание. Вот и сам король со своими благородными спутниками. Рядом с королем ехал молодой лорд, который разговаривал с ними в Стелесхейме. Остальные смеялись и шутили, но лорд Алан хмурился. Слава Богу, он невредим! Он слегка наклонился в ее сторону, она даже подумала, что сейчас он заметит ее… но лорд Алан обращался к худому смуглому молодому человеку, своему спутнику.

— Сон-гллонт! — хрипло выдохнула племянница Гизелы. Она закрыла лицо платком. Лорда Уичмана не было видно в свите короля.

За королем следовали солдаты его армии, дальше тянулся обоз. Во все стороны летели комья грязи. Анна прикрыла лицо. Процессия утоптала дорогу, так что идти стало легче. На четвертый день они добрались до Гента.

Странное чувство овладело Анной, когда она входила в город. Гент сильно изменился. Народу было мало, но вокруг стучали молотки, ремонтировались дома, вывозился мусор. Женщины вывешивали сушить белье, проветривали залежавшиеся ткани. Дети тащили мебель из брошенных домов, а оставленные на их попечение козы объедали тем временем заросшие огороды.

В Генте царила атмосфера жизни и лета.

Они подошли к кожевенному цеху, но там никого не было. В ближайших оружейных мастерских несколько человек рылись в поисках чего-нибудь полезного. Они жаловались, что войска короля забрали все оружие. Неподалеку валялись мертвые собаки, вокруг которых вились мухи.

Матиас зашел в сарай, где спали рабы, но не нашел и следа папы Отто. Снаружи послышались голоса. Матиас вышел и увидел, что племянница Гизелы разговаривает с каким-то человеком — кожевником, судя по пятнам на его руках.

— Конечно, у мертвых домовладельцев может остаться живая родня. Но кто докажет, что они говорят правду? — обращался незнакомец к племяннице Гизелы.

Поэтому я и думаю, что стоит рискнуть. — Она с интересом смотрела на него. Это был широкоплечий юноша с мрачным утомленным лицом, видно было, что последние недели ему жилось нелегко. — Мало кто спасся из Гента, и я почти ничем не рискую, если займу какой-нибудь домишко. — Она обернулась к Матиасу и Анне: — Вот дети, о которых я говорила.

Он покачал головой:

— Так вы прятались здесь? Это просто чудо, что вы спаслись.

— А вы здесь работали? Были рабом у Эйка?

— Пришлось. Когда начался бой, я спрятался.