Пришёл — они опять чай свой бадяжный пьют. Ивана нет. Говорят — спит. Правда, потом пришёл пельмени варить. Дмитрий — полное невменько. Анну я пробил на разговор про демодекоз и ещё раз укрепился во мнении, что что-то здесь нечисто. Может, и правда, не Анна, а Женя меня настойчиво чаем угощала? А как узнать? Да и Иван, опять же, дует в свою дуду. Не моя мать, и всё тут.

Решил я в засаде посидеть да за развитием событий понаблюдать удалённо. То есть выставил старую добрую наружку — лично наблюдательный пост занял, очень уж интересно посмотреть со стороны на странное семейство. Благо, рядом с домом их лес стоит. Выбрал я ель-великан прямо напротив их кухонного окна, забрался повыше. Обзор отличный — и кухню видно за кружевным тюлем, и вход в дом просматривается. Хорошо сидел, удобно. В ветках разлапистых, как в люльке, расположился, к стволу на всякий случай привязался, чаёк из термоса потягиваю да в объектив камеры поглядываю. А там ничего не происходит. Сидят Анна и Дмитрий за столом, и всё. Сколько можно! Тоже мне, Соня со Шляпником, — устроили круглосуточное чаепитие. Разморило меня, и сам не заметил, как заснул. Проснулся от страшного воя. Если б не привязался, точно бы рухнул на фиг и костей бы не собрал. Вой был волчий, собаки так не умеют, видать, какая-то зверюга близко к посёлку из леса подошла, хотя, сколько в Вырице живу, о волках не слыхивал. Потом собаки по всей Вырице разлаялись. Молодцы — на дикого зверя среагировали. На улице светло, почти как в белую ночь — полнолуние и фонари горят. Схватился я за камеру, и вовремя. На кухне Анна Пугачёва своего мужа к стулу привязывает, а он сидит, не сопротивляется, сам ей руки-ноги подставляет. А она-то в таком пикантном халатике, ну, вы меня понимаете. Вот, думаю, извращенцы. Развели садо-мазо в посёлке Вырица, понимаешь. Но снимаю на всякий случай. И откуда эта ворона взялась? Или ворон, в темноте-то не разберёшь. Красный огонёк, что ли, привлёк? Здоровая, чернющая птица — упала на меня неожиданно сверху и выхватила камеру. Я даже за пистолет схватился, а что толку — ни вороны, ни камеры. Но тут я про камеру забыл, потому что собаки побежали. Никогда в жизни я не видел столько собак сразу. Они бежали от шоссе по узкой улице нескончаемым потоком, быстро, организованно, молча. Бежали к участку Пугачёвых. Такого поворота я не ожидал. Помню только, обрадовался, что я так высоко сижу. То, что произошло дальше, в мою голову укладывается с трудом. Я даже несколько раз себя за щёку щипал, чтобы убедиться, что не сплю. Собаки добежали до пугачёвского забора и стали на участок перебираться, часть из них стала натурально лесенкой: совсем большие у забора стоят, поменьше перед ними и маленькие впереди, а остальные по ним забегали и во двор перепрыгивали. Собачий спецназ, мля. Такого даже в китайском цирке не показывают! А у меня ворона камеру отобрала. Вот невезуха. В общем, вся эта собачья стая перебралась на участок, заполнила его, и стали собаки ломиться во входную дверь и в окно кухни скрестись. А там, в кухне, какой-то кавардак стал твориться. Слышу, Анна кричит за закрытым окном, тихо, но слышно, тени по стенам кухни мечутся, не похоже на плотские утехи, что-то нехорошее там творится. Вот я дурень, не взял бинокль, на камеру понадеялся. Тут окно в кухне распахнулось — вижу Ваньку Пугачёва, никого больше в кухне не видно, но слышно рык какой-то. Собаки со двора стали в кухонное окно запрыгивать, опять тем же манером, что и через забор. Потом дверь в дом распахнулась и собаки в неё ломанулись. Сразу вслед за этим из кухонного окна сиганула Анна. Выпрыгивала она в распахнутом халате, а приземлилась уже без него. Не думайте, что я какой-нибудь там извращенец, я просто ценитель женской красоты. Так вот, сиськи её я разглядел даже без бинокля и сразу понял окончательно, что это Женя, а не Аня. Сиськи, надо признаться, у неё были классные, но силиконовые.