Итак, Алиса Рудольфовна Сергеева, 35 лет от роду, жительница Белогорска. Преподаватель романо германского факультета Белогорского государственного университета (далее – БГУ), не замужем, поддерживает отношения с престарелой матерью, что живет в небольшом селе километрах в сорока от Белогорска, и сестрой Алиной, которая живет черт знает где. Проживает в двухкомнатной хрущобе, полученной от университета лет восемь назад, воспитывает сына Борьку – хулиганистое симпатичное существо одиннадцати лет. Зарплату в университете платят мизерную, и, желая подзаработать на жизнь, Алиса… нет нет, не стоит кривить пухлые губы в саркастической ухмылке! Алиса вовсе не торгует своим прекрасным телом – не так воспитана. Эта дамочка уже давненько не обращает особого внимания на свое тело и не считает его прекрасным – все как то недосуг. Алиса в совершенстве владеет тремя языками: итальянским, немецким и французским – с детства увлекалась постижением тайн чуждой речи. Она делает технические переводы для нескольких фирм и таким образом довольно сносно зарабатывает на жизнь, получая почти в два раза больше, чем за свой педагогический труд. Вот эта дополнительная работа отнимает много времени и делает такое понятие, как «личная жизнь», абстрактной величиной. Но Алиса привыкла – личная жизнь, собственно, ей не так уж и необходима. Зато они с сыном хорошо питаются, не ходят в обдергаловке доперестроечного пошива, как остальные обитатели хрущоб, и, кроме того, раз в неделю, наезжая в гости к матери и живущим по соседству родителям мужа – Борькиным бабодедам (сугубо Борькино определение, никакой отсебятины), Алиса может позволить себе роскошь притащить старикам объемистую сумку с продуктами – на пенсию сейчас не особенно и разбежишься.

Некоторые могут поинтересоваться: а что же бывший муж, который отец Борьки, – не помогает? Нет, не помогает – и совсем он не бывший. Его просто нет… Десять лет назад, когда Борьке едва исполнился год, семейная пара с коляской гуляла вечерком в парке. Лето имело место, духота стояла, Алиса была облачена в легкомысленное коротенькое платьице с бретельками, отнюдь не скрывавшее всех прелестей молодой цветущей мамы. Увлекшись беседой, они забрались в глухой уголок парка, где столкнулись с тремя подвыпившими ублюдками предармейского возраста, которые отличались весьма крепким телосложением и полным отсутствием цивилизованных манер. Не говоря лишних слов, троица набросилась на молодых супругов – мужа зверски избили, а Алису потащили в первые попавшиеся кусты, зверовато взрыкивая от вожделения. Алиса отчаянно кричала, на шум откуда то прибежала целая куча запыхавшихся пацанов в кимоно – видимо, какая то юношеская секция занималась неподалеку: сплошь мелочь пузатая, но настроены воинственно. Насильники ретировались ни с чем. Спустя трое суток муж Алисы от полученных побоев скончался в больнице, не приходя в сознание. Вот такая прогулочка получилась. Борька стал безотцовщиной, родители мужа едва оправились от горя, а Алиса… У Алисы вследствие перенесенного потрясения возник какой то особый комплекс латентной сексуальной фобии. Вот уже десять лет она таскает джинсовые комбинезоны на пару размеров больше, чем надо, ужасные клетчатые платья по щиколотку да с глухими стоячими воротниками, стоптанные кроссовки и башмаки на рифленой подошве; косметикой и парфюмерией не пользуется, волосы стягивает резинкой в «конский хвост», носит большущие «нулевые» «хамелеоны» в преотвратной черепаховой оправе и показательно курит на людях – подспудно желая еще более походить на мужчину. Мужчины в жизни Алисы как таковые отсутствуют. За десять лет у нее было несколько мимолетных связей с коллегами по БГУ – как правило, во время групповых вечеринок внутрипрофессиональной ориентации да на пьяную голову, – на следующий день такая связь как то спонтанно самоликвидировалась, не оставив и следа…

– Соблаговолите отпробовать, сударыня, – мэтр возник за спиной бесшумно, как китайский разведчик, серебряным штопором откупорил бутылку и плеснул самую малость в бокал.