И замолчал, ожидая одобрительных криков.

Настала середина лета. Год этот был замечательный, не то что предыдущий. Наливалась пшеница, лоснились коровы на роскошных лугах, в лесах полно было дичи, а в реках — рыбы. Армориканцы охраняли свои берега, пиратов было уже мало: перебили почти всех. Саксы и скотты, казалось, выжидали, когда им дадут знак. Народ готовился к празднику летнего солнцестояния.

В Туроне, в уединенной комнате базилики, правитель Мурена стоял перед сидевшими за столом губернатором Глабрионом и прокуратором Баккой. В руках у правителя было письмо — торопливые каракули на деревянной дощечке. Он ронял фразы, словно камни.

— Вот какие новости.

Глабрион облизал пересохшие губы. Одутловатое лицо его побледнело.

— И больше ничего?

— Больше пока ничего, — сказал Мурена. — Разве вы не слышали? Пока шло это письмо, он успел подойти к берегу. Думаю, когда британцы закончат переход и подойдут его галльские союзники, он будет контролировать все дороги из Гезориака и все коммуникации.

— И куда он направится потом? — дрожащим голосом спросил Глабрион.

— Разумеется, на юг, — нетерпеливо ответил Мурена.

— Эти германцы…

— Они идут в юго-западном направлении. На месте Константина я отправился бы в Арелату. Сначала он, разумеется, укрепит свои позиции на севере.

Бакка поднялся из-за стола.

— Новый Константин, и опять из Британии, — тихо проговорил он. — Новая эра? — В глубоко сидящих глазах застыло недоумение.

— Что нам делать? — закричал Глабрион.

Мурена пожал плечами:

— То, что покажется целесообразным.

— Может, лучше сохранять нейтралитет?

— Это может оказаться нежелательным.

— Арморика стояла в стороне, когда пришел Максим.

К Бакке вернулась его резкость.

— Турон был вовлечен в кампанию Максима, как и все остальные, а потом полностью попал под его контроль. А нейтралитет Арморики был делом Грациллония, и действовал он от имени Максима.

Лицо Глабриона пошло пятнами. От злости у него даже страх прошел.

— Грациллоний! Может, он и узурпатора этого признает?

— Скорее всего, нет, — сказал Бакка. — Он отрицал такую возможность, а он человек слова. Я сделал ошибку, когда рекомендовал его на должность трибуна, хотя ошибка эта была неизбежна. Говорят, в Максиме он разочаровался.

— Да ведь он уже не король Иса, — прорычал Мурена. — Всего лишь мятежный негодяй с бандой багаудов, готовых для него на все.

— Но за него стоят еще и очень много обычных армориканцев, — заметил Бакка. — Вряд ли они захотят новых разборок.

— Грациллоний, Грациллоний! — пыхтел Глабрион. Он бил пухлым кулаком по колену. — Когда он перестанет нас мучить? Арморика всего лишь отдельная часть моей провинции, а мне нужно думать о всей территории.

— И о Риме, — спокойно добавил Бакка.