* * *

    Наверное, мы так и просидели бы остаток вечера в тишине, как мышь с крысом, потягивая медовуху и спокойно обижаясь друг на друга, но тут неожиданно открылась дубовая дверь, и в нашей камере раздался до глубины души знакомый голос:

    -  Та-а-ак! Я вся извелась, места себе не нахожу, думаю, они тут в темнице чахнут, а они медовуху лакают!

    Селистенка, мелкая, рыжая, любимая!!! От нахлынувших на меня чувств я даже не проорал, как всегда, эти слова, а всего лишь подумал так.

    -  Мы тоже рады тебя видеть! - единственное, что я смог в этот момент из себя выдавить, и раскрыл свои объятия. Они оставались пустые не больше одного мгновения, после чего в них очутилась маленькая, но такая любимая Селистена.

    Вообще-то я хотел сказать еще что-то, но не успел, так как мои губы оказались заняты. Всё-таки не жена у меня будет, а чудо - очень быстрая-пребыстрая и умная-разумная. Только появилась - и уже приступила к главному, причем без каких-либо сомнительных проволочек.

    После продолжительной, но заслуженной паузы мы с огромным трудом отцепились друг от друга, и я смог поставить Селистену на пол. Она вообще обожает повисеть у меня на шее. Правда, не могу сказать, что это не доставляет мне удовольствия.

    -  Здравствуй, папочка, - мурлыкнула мелкая и чмокнула отца в щечку.

    -  Здравствуй, дочка, - буркнул смутившийся папаша.

    Как и следовало ожидать, рыжая пришла не одна. Из-за ее спины, нагло пробив себе дорогу могучим торсом, в камеру ворвался Шарик. А следом за ним в дверной проем втиснулась Золотуха. Две лохматые зверюги тут же заполнили собой всё свободное пространство в камере. Причем шустрый Шарик под шумок очистил наш импровизированный стол от горы костей, оставшихся после ужина. Золотуха была не такой нахальной и только выразила свою радость с помощью большого розового языка. Получив положенную порцию ласки, оба лучших представителя друзей человека бесцеремонно улеглись на моем тюфяке и забарабанили хвостами по полу.

    -  Золотуху-то зачем с собой взяли? - удивился я.

    -  Попробуй ее не взять, - отмахнулась мелкая. - Хорошо еще, щенки за ней не увязались.

    -  Ладно, это всё ерунда, одной собакой больше, одной меньше, какая разница? Ты скажи лучше, как тебе удалось до нас добраться.

    Рыжая (а она уже практически вернула свой натуральный цвет) лукаво прищурилась и с долей ехидства в голосе спросила:

    -  Вы что, действительно считали, что я вас тут брошу?

    Ответ наш с Антипом был дружный и однозначный:

    -  Нет!

    -  То-то же! - сжалилась боярышня. - После того как Даромир тоже пропал, я сразу поняла, чьих рук это дело. Ну и пришла поутру поговорить с этой кошкой облезлой по душам.

    Селистена запнулась и как-то уж очень выразительно стала рассматривать свои ногти. Как моя ненаглядная может использовать это данное от природы оружие, я знал не понаслышке.

    -  Ты ее… - Я просто потерял дар речи.

    -  А че она?! - взвилась мелкая. - И, между прочим, она первая начала! А я девушка хрупкая, легкоранимая и не намерена спокойно слушать, как она говорит гадости про моего отца и мужа!

    -  Ты ее - как Демьяна?

    -  Нет, - нахмурилась Селистена, - так не получилось, стража оттащила. - И, по традиции шмыгнув остреньким носиком, конопатая прелесть кинулась жаловаться Антипу: - Папа, они меня из терема, словно нашкодившего котенка за шкирку, вышвырнули, грубияны! Ты ведь им всем покажешь, да?!

    Не знаю, как Антип, а я точно покажу.