И тут мы все вчетвером засмеялись. Смеялись долго, дамочки аж до слез, а Шарик - завалившись на спину и дрыгая в воздухе лапами.

    -  Что и говорить, скромность никогда не была твоей добродетелью, - наконец смогла выговорить Сима.

    -  Зато у меня много других достоинств, - важно заметил я. И нежно погладил Селистену по рыжей, прекрасной голове.

    Сам не знаю, как получилось, но она оказалась рядом и уткнулась в меня своим милым конопатым носиком. Ну а руки мои как-то сами собой, то есть абсолютно без спроса, крепко обняли ее и покрепче прижали к себе.

    -  Вижу, мальчик и впрямь стал мужчиной, да еще каким, - тихонечко произнесла Серафима и улыбнулась. Правда, глаза ее почему-то остались грустными.

    А мы с Селистеной сидели обнявшись и словно боялись хоть на секунду выпустить друг друга из своих объятий. Я был счастлив.

    -  Хорошо, что все позади, - прошептал мой маленький любимый человечек.

    -  А вот тут вы глубоко ошибаетесь! - раздался грубый бас за нашей спиной.

    Буквально шагах в десяти от нас стоял Гордобор в черной мантии и с посохом в руках. Его глаза светились гневом, сжатые пальцы побелели от напряжения.

    Похоже, приключения продолжаются. А я уж, грешным делом, подумал, что на сегодня лимит проблем исчерпан, оказывается, я поспешил.

    -  Извини, солнышко, - обратился я к Селистене, - но мне тут надо одно дельце закончить. Только ты не скучай, я быстренько.

    Селистена прижалась ко мне еще сильнее, явно не собираясь никуда отпускать.

    Серафима подошла ко мне вплотную и прошептала на ухо:

    -  Дарюша, успокойся. Гордобор - это тебе не Филин. Против него у тебя нет ни единого шанса, тем более что ты ранен.

    -  Да я его… - начал было я, но Сима меня резко одернула:

    -  Я не спорю, ты хороший колдун, и я только что видела, на что ты способен, но поверь старой бабке, ваш бой не закончится ничем хорошим.

    -  И что же мне делать? По-любому после того, как он разделается со мной, он прикончит Селистену, а это невозможно.

    Обсудить план дальнейших действий нам не дали.

    -  Ну что, щенок, струсил?

    -  Ты кого назвал щенком? - вспыхнула Серафима. - Моего сына? Да я тебе, козел ты старый, за такие слова всю бороду по волоску выдеру!

    -  А ты, бабка, меня вообще не интересуешь, - спокойно возразил Гордобор и щелкнул пальцами.

    Сима осела на землю, мы бросились ей на помощь. Кормилица была жива, в сознании, но не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. С яростным рыком Шарик бросился на колдуна. Еще один щелчок, и верный пес пал как подкошенный.

    -  А вот с тобой, рыжая, я не буду таким великодушным!

    Селистена вздрогнула и с ужасом посмотрела на черную фигуру. И в этот момент я четко понял, что должен делать. Я просто не имею права не победить. Жизнь любимого человека полностью в моих руках. Я должен ее спасти хотя бы ценой своей собственной жизни.

    Я встал, отряхнул рубаху и повернулся к Гордобору. Хорошо еще, что левая рука пострадала. Уж не знаю почему, но страшно не было абсолютно.

    -  Слушай, Селистена, принеси-ка ты мне ковшик медовушки. Он там, на столе в доме остался.

    -  Чего принести? - по традиции переспросила боярышня.

    -  Медовушки, - спокойно повторил я.