Изменить размер шрифта - +
Эти статьи отрадно читать и ныне: через семьдесят лет еще можно угадывать правдивость, меткость, благородную энергию этих заметок. Видно, что эта сатира бескорыстная, не руководившаяся ничем, кроме желания добра. Так, например, в «Послании к слову так», написанном прозою и стихами, сильно поражается ласкательство, и нельзя не сознаться, что примеры выбраны очень хорошо.

 

Автор пишет:

 

         Лишь скажет кто из бар: учение есть вредно,

         Невежество одно полезно и безбедно.

         Тут все поклонятся: и умный, и дурак,

         И скажут, не стыдясь: «Конечно, сударь, так».

 

         Клир скажет, например, что глупо Марк[115 - Марк Аврелий.] считал,

         Когда сокровища свои он продавал,

         Когда он все дарил солдатам из чертогов,

         Хоть тем спасал народ от тягостных налогов.

         Клир пустошь говорит; но тут, почтенья в знак,

         Подлец ему кричит: «Конечно, сударь, так».

 

         Невежда, нарядясь в кафтан золотошитый,

         Смышляет честь купить, гордится подлой свитой;

         Хоть чести не купил и мыслит в том не так,

         Дурак прискажет: «Так».

 

Такальщики всегда подлы; но, говорит автор,

 

         Но самые и те, которым потакают,

         Не лучше чувствуют, не лучше рассуждают.

         Кто любит таканье и слушает льстеца,

         Тот хуже всякого бывает подлеца.

 

А между тем льстецов награждают, тогда как умные всегда обойдены:

 

         Другой пускай дурак,

         Но, говоря все так,

         Он чин за чином получает

         И в карты с барами играет;

         А тот в передней пусть зевает

         За то, что он не льстец,

         Не трус и не подлец[116 - «Соб.», ч. I, стр. 45–24.].

 

Это «Послание к слову так» возбудило толки. В III книжке «Собеседника» помещено весьма грубое письмо от защитника Клировых мыслей. Автор этого письма говорит о Клире как о лице хорошо ему известном и оправдывает его отзыв о Марке Аврелии; в заключение же говорит с огорчением: «Критики, а особливо вмешивающиеся в дела политические, которых не знают ни малейшей связи, всегда будут иметь прекрасное поле рассыпать свои рассказы»[117 - «Соб.», ч. III, стр. 42.]. Издатели замечают на это, что «он не знает, может быть, кто они таковы, и что письмо это помещается для того, чтобы публика сама могла судить, сколь мало благопристойно предложенное сочинение, которое если не послужит к удовольствию читателей, то, конечно, служить может образцом неучтивости»[118 - «Соб.

Быстрый переход