Но, когда она разворачивается, чтобы уйти, я окликаю ее.

– Кэйт? – медсестра оборачивается.

– Можешь ли ты в следующий раз входить потише? Я пытаюсь уложить свою дочь спать.

Кэйт закатывает глаза.

– Конечно, Виктория.

Через секунду после того, как за ней закрывается дверь, я отодвигаю кровать от стены и запихиваю таблетки в маленькую щелочку в стене. Она не больше, чем кончик ластика. Я случайно обнаружила ее, когда уронила лист бумаги за кровать. Много раз я думала о том, как она там оказалась. Мне нравится думать, что другой пациент проделал эту дырку в стене, чтобы также запихивать туда лекарства.

Я сажусь на самый краешек кровати, каблуки туфель впиваются в линолеум. Часы медленно тикают, поддразнивая меня тем временем, которое я теряю.

Он придет с минуту на минуту. Конечно, он придет.

Снова и снова я напоминаю себе, что должна твердо стоять на своем и не доверять его словам. Если я буду соблюдать эти два правила, он не сможет обольстить меня.

Несмотря на то, что я оживаю только тогда, когда он рядом.

Кожу покалывает.

Сердце бешено стучит.

Но не все его визиты так прекрасны. Порой он обнажает темную сторону своего сердца и мучает меня понимающей улыбкой и загадочными фразами.

Чтобы было проще понять, у него есть дурная черта, которую я просто не могу изменить. Она заключается в том, что все вокруг меня думают, что его не существует.

– Ваш муж мертв … – слова моего доктора всплывают в голове.

Я сжимаю живот и сгибаюсь, напоминая себе, что нужно дышать.

Они ошибаются.

Он не мертв. Это ложь.

Он реален. Моя реакция тому доказательство. Но никто здесь не верит мне. Не важно сколько раз я им это твердила.

Я резко встаю и начинаю ходить по комнате. Каблуки стучат по полу. Я считаю шаги до двадцати пяти, затем начинаю заново.

Веки тяжелеют.

Он скоро будет здесь, и я докажу им. Одна из медсестер поймает его, и они отпустят меня.

Потому что они увидят, что я не сумасшедшая.

Правильно?

Я сажусь на кровать и как одержимая смотрю на часы. Время идет.

10:45

10:46

10:47

Веки наливаются свинцом. Я сдаюсь и позволяю изнеможению взять надо мной верх.

***

Дверь тихо открывается.

Подняв голову, вижу, как он заходит в мою комнату. Я медленно улыбаюсь. Не знаю, сколько времени прошло. Может быть несколько часов.

Может быть несколько минут.

Все, что важно сейчас, это то, что он здесь. Он всегда управляет любой комнатой, в которую входит. Его полуулыбка так отлично отражает то, что он знает, какой эффект оказывает на людей.

Я встаю и следую за ним взглядом. Руками тереблю подол платья.

Он не изменился, и я уверена, что никогда и не изменится. Светлые волосы коротко подстрижены, лицо гладко выбрито. Ох уж эти строгие карие глаза.

Хотя весь свет выключен, жалюзи открыты, и они пропускают лучи серебристого цвета. Они падают ему на лицо, делая его похожим на привидение.

Если бы не морщинки вокруг глаз, я бы подумала, что время безвластно над ним. Он всегда в одной и той же одежде: белая футболка, джинсы и коричневое пальто. Не важно какая температура на улице. Его образ никогда не меняется.

– Скучала по мне, Виктория?

Мои воспоминания могут появляться и пропадать, но его голос и присутствие невозможно забыть. Яркие сцены всплывают перед глазами. Туман медленно исчезает. Я думаю, что сейчас увижу правду, но затем все превращается словно в старый кинофильм. Все мерцает. Мой разум напрягается, стараясь задержать воспоминания, но появляются черные пятна, которые становятся все больше и больше, пока не остается ничего, кроме тьмы.

Он снова повторяет свой вопрос. В этот раз, сквозь его слова проскальзывает нетерпение.