— Ни чуточки! По крайней мере, я поняла, что все кончено уже навсегда.

Том разложил омлет и уселся. Он готовил на двух сковородках сразу — ее доля оказалась такой щедрой, что перекрывала края тарелки. Его омлет и вовсе свешивался с краев. У него просто волчий аппетит! Джиллиан приняла это к сведению на будущее.

— Тебе известно, кто его поставщик?

— Нет. Я видела его лишь пару раз, да и то мельком. — Она отхватила и положила в рот солидный кусок, чтобы Том не думал, что его стряпня ей не по вкусу. Прожевав, продолжала: — Обычно Эрик пополняет свои запасы в деловых поездках.

— А где именно? В Лос-Анджелесе?

Вопрос он задал как бы невзначай, но Джиллиан сразу поняла, к чему он клонит, и положила вилку.

— Ты думаешь, что Эрик имеет отношение к убийству?

— Разве не логично? Убитый — мелкая сошка в наркобизнесе. Наверняка кое-что он держал при себе. Если, как ты говоришь, Эрик сейчас на мели, значит, его запасы иссякли. Он потребовал, дилер отказал, оба схватились за оружие, и кончилось тем, что один из них отправился натотсвет. Между прочим, как член городского совета, Эрик имеет ключи от муниципального комплекса.

Джиллиан почувствовала, что съеденный омлет просится наружу.

— Зачем ему тогда подбрасывать труп в библиотеку? Скорее уж он замел бы следы!

— Я пока объяснить не могу. Наркоман не всегда сознает, что делает. Возможно, как раз тот случай.

Пока они разговаривали, Том успел отдать должное завтраку. С чувством сродни благоговению Джиллиан заметила, что его тарелка почти пуста.

— Эрик по натуре не убийца!

— То же самое говорили те, кто знал Теда Банди. Надо бы с ним подробно побеседовать, когда вернется.

Помолчали. На стене над столом приветливо тикали часы, под ногами у Джиллиан вздымался и опадал от дыхания теплый собачий бок. Не хотелось вносить в такую мирную обстановку неприятное, но что оставалось делать?

— Я точно знаю, что Эрик не убивал этого человека.

— Откуда?

— В ту ночь он оставался со мной.

Ее слова прозвучали как в дешевом детективе, но при всей своей затасканности фраза произвела должное впечатление. Том поднял взгляд от тарелки, и то, что Джиллиан там прочла, не привело ее в восторг.

— Еще одна попытка обелить негодяя или чистая правда?

— Чистая правда, — вздохнула Джиллиан, всей душой желая, чтобы на самом деле было иначе.

Однако наступил момент выяснить все подробности.

— В тот день, поздно вечером, Эрик заехал снова. Он все время чихал, нос у него покраснел и распух, поэтому я сразу поняла…

— Черт возьми! Значит, его аллергия…

— Аллергия у него только на программу отказа от наркотиков.

— Тебе пришлось нелегко, да?

Джиллиан кивнула.

— Итак, он явился съехавшим.

— Не только. От него пахло спиртным. Он так нагрузился всем подряд, что нес разную чепуху. Болтал что-то о наследстве, выспрашивал, не скрываю ли я чего. Помнится, я подумала, что он загнан в угол и хватается за соломинку. Имущество поделено поровну между мной и Алекс, и с половины не разбогатеешь, не говоря уже о том, что пройдут месяцы, пока мы сможем вступить в права наследования.

— В котором часу он приезжал?

— Где-то около десяти, — ответила она, поразмыслив.

— И что потом?

Разговор все больше походил на снятие показаний, но Джиллиан не возражала, понимая, что допрос проходит как бы в двух плоскостях: сержант Перкинс с присущим ему бесстрастием соотносит время с моментом убийства и оценивает действия подозреваемого, но Том — ее Том — от бесстрастия далек.