Изменить размер шрифта - +
Впервые за долгое время она попробовала взглянуть на себя глазами мужчины и с некоторым смущением спросила:

— А что у меня за стиль?

— «Секс на шпильках».

У нее вырвался смешок. Она помнит, что все началось как подростковый бунт. Вызывающий наряд мог привлечь к ней внимание матери (потрясающей хозяйки дома, безупречной супруги и никудышной мамы) и отца, который целиком занимался восхождением по служебной лестнице. Он смотрел вверх и только вверх, ничего не замечая вокруг, словно надеялся, что в своем стремительном рывке однажды окажется на небесах, не утруждаясь такой мелочью, как смерть.

Надо признать, дерзость нарядов не столько шокировала, сколько раздражала родителей. Но когда Алекс подросла, она начала получать удовольствие от такой манеры одеваться. Мужчинам ее наряды тоже нравились, да вот хоть Дункану.

— Как мило с вашей стороны заметить мой наряд!

— Это нетрудно. Его заметили все — от молоденького судмедэксперта до престарелого владельца ресторана. Такой подход к одежде наводит на размышления.

Дункан помолчал и медленно повернулся к Алекс всем телом. В глазах его прыгали смешинки.

— Считается, что женщина выбирает такой наряд по одной из двух причин.

— Вот как?

Ей давно уже полагалось оскорбиться и оборвать разговор, но вино играло в крови, и зрелище трупа как-то померкло в памяти. Приятно говорить о другом, пусть даже собеседнику вздумалось взяться за анализ ее мотиваций.

— Ну хорошо! Считайте, что я проглотила наживку. Что за причины?

Дункан медленно провел взглядом по ее телу, давая понять, что его интересует не столько сама одежда, сколько то, что под ней скрывается. Как ни хотелось остаться равнодушной, соски напряглись и обрисовались под легкой блузкой.

— Возможно, вы довольны тем, чем вас одарила природа, и чтобы другие тоже могли полюбоваться вашими достоинствами, всемерно подчеркиваете их.

Подобная мысль не приходила Алекс в голову, но она нашла ее интересной.

— Вы сказали, что причин две.

— Возможно также, что вы стесняетесь собственного тела и, чтобы его скрыть, притворяетесь секс-бомбой. Вы и приятеля не заводите, потому что втайне боитесь мужчин до полусмерти. Возможно даже… — Он придвинулся ближе и понизил голос, словно сообщая нечто неприличное: — Возможно даже, вы фригидная!

— Обнажаться из застенчивости? — хмыкнула Алекс, раздосадованная подобным предположением.

Показывать досаду не хотелось, и вместо того чтобы скрестить руки на груди, как она делала всегда в инстинктивной попытке заслониться от неприятного, Алекс положила ногу на ногу, чтобы юбка вздернулась выше. Пусть думает, что она и в самом деле без ума от себя.

— И что же?

— «И что же»? — передразнил Дункан, и смешинки у него в глазах заискрились еще ярче. — Что «что же»? Конкретнее!

— По-вашему, какова причина в моем случае?

Он взялся за подбородок, сузил глаза и еще раз провел взглядом по ее телу, словно никак не мог прийти к решению. Алекс нашла его поведение в лучшем случае бестактным, в худшем — возмутительным, а в целом — волнующим.

— Что-то вы слишком долго раздумываете.

— Я профессор, а профессорам свойственно подходить к проблеме со всей серьезностью. Всесторонне взвешивать, проводить изыскания и не спешить с выводами.

Ах да, он и в самом деле профессор. Подобное обстоятельство как-то улетучилось у нее из головы, а все потому, что для профессора он слишком сексуален и самоуверен. И уж конечно, в ладу с собственным телом. Истинный представитель сильного пола. Буквально гудит от мужественности, как до предела заряженный трансформатор.

Быстрый переход