— Я ждал, пока большая часть Анарки не уйдет, и проник внутрь. Я ведь знал место, где Матиас однажды его спрятал. Я думал, он сменил тайник, но нет!

— Ты знал, где находится пристанище Матиаса?

Он кивнул.

— Оно не изменилось, а чары против меня наложены не были.

— А где был Матиас, пока ты забирал медальон?

— Не знаю. Я просто выхватил его из тайника и убежал.

Оливия оторопела, гадая, что ответить.

— Это невероятно рискованно. Тебя кто-нибудь видел? Разве они не преследуют тебя?

— Никаких проблем с этим. Я планировал кражу в течение нескольких дней и теперь знаю, насколько сильно нам был нужен этот кусочек. Я не мог тебя подвести. Я хочу доказать, что ты можешь доверять мне. Я хочу, чтобы Маррок также знал это.

Ричард вдруг крепко ее обнял. Заключенное в его объятия, ее сердце забилось быстрее с горько-сладким чувством. Он заботился о ней, о ее счастье. С его руками, обернутыми вокруг нее, девушка почувствовала отцовское одобрение. Но… она больше не желала этого так, как хотела того же от Маррока.

Когда он отстранился, она улыбнулась.

— Ты так сильно рисковал, зато теперь мы сможем сделать что угодно.

— Именно. А теперь что ты скажешь, если мы откроем дневник и снимем проклятие с твоего супруга?

— Ты знаешь, как снять его проклятие? — спросила Оливия.

— Я уверен в этом. Принеси мне книгу и вторую половину ключа. Мы сделаем все вместе.

Маррок предупреждал, что отец может сбить ее с правильных мыслей. Как сильно она ни хотела бы верить в лучшее, этот человек пока оставался незнакомцем. То, что она прочла в книгах по истории, успокоило Оливию. Отец понял свои ошибки и стал противником Матиаса, очень сильно рискуя своей жизнью. И он пытался показать свою заботу о ней, несмотря на все насмешки Маррока с их первой встречи. Ричард, имея наследие рода Ле Фей и знания о Дневнике Апокалипсиса, мог сделать свободу Маррока реальной. Даже если боль разрывала ее сердце при мысли о том, чтобы провести остаток жизни без него.

— Оливия, не хмурься. Это повод для радости!

Маррок стал бы счастливее, оставив земную жизнь. И если мужчина не любил ее, то ей будет лучше в одиночестве. Она просто не понимала, какое решение будет правильным сейчас. Девушка снова останется одна, так как ее отца все еще преследовали Анарки. Но сейчас она была сильнее. Понимание того, что она была не просто бременем для одного из родителей и помогла Марроку исполнить его заветное желание, будет поддерживать ее в ближайшие годы.

Выдавив искусственную улыбку, Оливия кивнула.

— Пойду за Марроком.

Она быстро пробежала вверх по лестнице, замедлившись только у дверей комнаты, затем широко их распахнула. Маррок стоял там, высокий и мокрый после душа. У нее перехватило дыхание. Он выглядел таким полным жизни. Его скульптурно вылепленный римский нос смело возвышался над чувственными губами, окаймленными бородкой и солнечной загорелой кожей. Его тело было мускулистым и подтянутым благодаря ежедневным тренировкам с колдунами, которые ему не очень нравились, но только так они могли победить злодея, кто будет делать все, чтобы заполучить Оливию и дневник. Длинные черные ресницы обрамляли его голубые глаза со слегка заметными темными кругами под ними. Лунные тени очерчивали его скулы. Мужчина нуждался в отдыхе и, если сегодня все пойдет хорошо, получит его — навечно.

Она хотела, чтобы у нее хватило мужества сказать ему, что она его любит. Но, вероятно, его не заботила пра-пра-правнучка его врага - наследница, с чьей помощью он освободится от злых чар и которая была для него случайным эпизодом. Все его заботы и показная нежность были лишь для того, чтобы «сохранить лицо» и сделать счастливей ту, кто поможет снять его проклятие. Открытое признание лишь поставило бы точку в их отношениях.