– Можете, – настаивал он, стягивая платье с правого плеча. Сосок у нее затвердел, и он погладил его большим пальцем, словно редкое сокровище. – Я пытался сопротивляться и не смог. Я должен вами овладеть, Сидони.

– Здесь?

– Отличное место.

Он стянул платье с левого плеча, обнажив грудь. Пора остановиться. Иначе… Но Девеллин уже втянул сосок в рот, и она потеряла голову от желания. Господи, она тоже хотела им овладеть, невзирая на последствия.

– Свеча, – с трудом выговорила она. – Погасите свечу.

– Погасить? – разочарованно повторил он. Ее руки скользнули по его спине.

– Да, пожалуйста. А вы очень против?

– Вовсе нет. – Он повернулся, задул свечу, потом уткнулся лицом в ее шею, прошептав: – Тебе холодно. Я разожгу камин.

– Нет, – поспешно возразила она. – Ты согреешь меня. Он снова целовал ее, продолжая одной рукой ласкать ее грудь, пока другая умело расстегивала пуговицы, как будто он делал это уже тысячу раз. Может, и делал. Ей следовало бы сказать «нет». Вместо этого она еще крепче прижалась к нему и утонула в долгом поцелуе. Она чувствовала, как платье скользнуло по бедрам до лодыжек.

Сидони вдруг поняла, что хочет обладать не только его телом. Но также его сердцем и душой. Она безнадежно влюбилась. К своему полнейшему удивлению. Один раз, повторила она себе. Она только раз отдастся ему, а дальше будь что будет.

Снаружи дождь превратился в ливень, ветер сек водой ставни и кирпичные стены. В щель между портьерами Сидони видела струйки, бегущие по стеклам, в которых отражался свет уличных фонарей. Но внутри темной гостиной царило ощущение интимной близости, словно они были двумя любовниками в тайном мире.

Они молча раздевали друг друга, слова казались такими ненужными, мешающими естественному ритму. Наконец одежда была сброшена. Девеллин гладил ее тело, словно пытаясь запомнить каждый изгиб. Гладил ее лицо, плечи, бедра, опять взвесил в руках ее груди. Сидони пронзило нечто столь теплое, изысканное, что ноги подкосились от нестерпимого желания.

Она протянула руку, чтобы за что-то ухватиться, но Девеллин уже поднял ее изящным, удивительно грациозным движением.

– Хочешь, я накрою тебя сюртуком? – нежно спросил он, кладя ее на ковер.

– Только собой.

Он лег на нее, защищая от ночного холода, и долго целовал, язык исследовал глубины ее рта. Сидони поразила его выдержка. Она изнывала от желания и нетерпеливо подняла бедра.

– Ты хочешь, дорогая? – прошептал он. – Чего ты хочешь?

– Тебя. Всегда одного тебя, Девеллин.

– Элерик, – напомнил он.

– Элерик. Пожалуйста, Элерик. Я хочу тебя, сейчас. Он тихо засмеялся. В темноте она почувствовала, как он встает на колени, но запротестовать не успела. Ее ноги оказались на его широких плечах, а сильные руки поддерживали ее бедра. Наклонив голову, Девеллин скользнул языком по самому чувствительному месту. Сидони издала какой-то нечленораздельный звук, все, на что она была способна.

– Тебе это нравится, дорогая? – хрипло спросил он.

Он продолжал безжалостно ласкать ее. Она хотела продлить удовольствие, насладиться изысканным ощущением. Но язык неумолимо приближался к интимному средоточию, и она вцепилась пальцами в ковер, пытаясь сдержать волны, грозившие накрыть ее. Тщетные усилия. Водоворот ощущений затягивал ее все глубже, заставляя извиваться и всхлипывать от наслаждения.

Когда Сидони вернулась на землю, она услышала свой голос, умоляющий Девеллина. Она жаждала тяжести и тепла его тела.

– Нетерпеливая женщина. – Он прижал ее бедра к ковру, и его пальцы изучающе скользнули в их влажную глубину.