|
Разумеется, этот сердитый, безжалостный незнакомец не способен к проявлению подобной нежности. Но больше всего она опешила от его напрасных обвинений. Она ведь никому не сказала, даже отцу, как можно проникнуть в убежище Диабло. И в самом деле, ей показалось довольно странным, что никто не расспрашивал ее о подробностях пребывания в логове опасного пирата, где она провела столько времени. Несмотря на сильную боль в горле и охрипший голос, сна должна попытаться заставить Диабло понять, что она абсолютно невиновна. Теперь от этого зависит не только ее собственная жизнь, но и жизнь ее нерожденного ребенка.
Девон провела розовым кончиком языка по пересохшим губам. — Я не делала этого, Диабло. Неважно, веришь ты этому или нет. Я никому не говорила про Райский Остров. И никогда бы не сделала этого. — Ты позволила Ле Вотуру пронзить Кайла. Мне и в голову не могло прийти, насколько далеко ты можешь зайти, чтобы отплатить мне за то, что насильно держал тебя на Райском Острове. Господи, Девон, ведь я любил тебя. Как же ты, должно быть, смеялась над моими банальными словами! Зачем тебе надо было учинять расправу над невинными людьми, чтобы наказать меня? — Клянусь, я не причастна к этому! — протестовала Девон. — Разве не могли британцы сами найти путь на остров? — Невозможно! — закричал Диабло. — Остров недосягаем, пока не узнаешь его секрет. — Может, кто-то из твоих приятелей? — робко предположила Девон. — Веришь или нет, но пираты живут по своему закону чести. Только очень немногие избранные знали о моем секрете, причем, ни один из них не посмел бы предать меня. Нет, моя леди, — с сарказмом усмехнулся Диабло, — только ты одна могла выдать секрет и заплатишь за это сполна. Он снова принялся душить Девон, и она закрыла глаза, поскольку говорить больше не могла, а лицо Диабло превратилось в жуткую гримасу. Девон никак не могла знать, что ужасная гримаса на лице Диабло вызвана мучительной болью в сердце. Его руки дрожали от усилия сохранить хватку на хрупкой шее Девон, а душевная мука, отраженная на бледном овале ее лица, делала его жажду мести совершенно невыполнимой. Он любил ее так безгранично и беззаветно, доверял ей самое сокровенное, что ее жаркие протесты достучались до его сердца. Все-таки существовала возможность, пусть весьма призрачная, что Девон не предавала его. От ее красоты захватывало дух, сложена она безупречно, прекрасно чувствовала себя в его объятиях, поэтому Диабло боялся, что никогда не сможет убить столь совершенное создание, неважно, каким бы тяжким ни было ее преступление. Несмотря на то, что его любовь к Девон умерла в тот момент, когда он увидел разрушение острова после разгула британских ружей, ему никогда прежде не приходилось убивать женщину. Хрупкая надежда на невиновность Девон, соединенная с силой, гораздо более мощной, чем стремление к мести, заставила Диабло отступить. Девон почувствовала, как хватка на ее горле ослабела. Хотя адский огонь продолжал полыхать в глазах Диабло, к нему примешивалось чувство надежды и сомнения. Жажда жизни переполнила сердце Девон. Инстинктивно она почувствовала, что последующие моменты станут решающими в ее судьбе: или жить, или умереть. Именно эта мысль пришла ей в голову, когда она решила открыть свою тайну. Теперь она несла ответственность не только за свою жизнь, настала пора узнать об этом и Диабло. — Убей меня, Диабло, — хрипло произнесла она, — и твой ребенок умрет вместе со мной. Слова Девон наткнулись на стену потрясающего неверия. — Какую ложь ты еще выдумала? — Это не ложь, Диабло, я жду ребенка. Это твой ребенок. Давай, действуй смелее, прикончи меня, если тебе наплевать на своего ребенка. Целый поток грязных ругательств вылился из уст Диабло. |
