Король махнул ей, указывая на стул.

— Ваше величество, — постаралась сказать она спокойным тоном, когда села.

— Прошу, зови меня Манус.

Он сел на другой стул, затем махнул рукой, отпуская стражу. Они вышли из комнаты, оставив Брайд наедине с правителем.

«Мне не следовало приходить сюда». Быть отдельно от Девина казалось пыткой. Не знать, что с ним делают, подобно агонии. Думать о том, что Девин находится в темной дыре, напоминало муку. Хуже, это все ее вина. Брайд хотела прийти сюда. Хотела, чтобы он пришел с ней. Но она бы отказалась от всего этого, ради безопасности Девина.

«Я люблю его, — подумала она. — Я люблю Девина».

Каким-то образом, он стал самой важной частью ее жизни. Теперь он олицетворял для нее дом. А не это место. Да, ей нравилось, что здесь есть другие вампиры. Да, нравилась темнота, сладкие запахи, и близость к матери, которую она ощущала. Ей нравилось, что на каждый вопрос можно получить ответ. Здесь, она не была другой и не рисковала. Но ничто из этого не важнее Девина. От мысли, что в ее жизни не будет его… Брайд содрогалась.

— Я привел тебя сюда, чтобы мы смогли пообщаться наедине, — сказал король, нарушая молчание.

— Хочу, чтобы Девина немедленно отпустили. Тогда я поговорю с вами.

— Это не обсуждается, — последовал жесткий ответ. — Не упоминай его снова.

Или что? Ублюдок.

— Вы привыкли добиваться своего?

— Конечно. — Словно все улажено, Манус откинулся на спинку стула, закинул одну ногу на другую и начал ее изучать. — Расскажи мне о своей жизни на поверхности.

— Если я это сделаю, вы отпустите Девина? — Она не заметила его движения, но в следующий миг поняла, что ее мозг грохочет в черепной коробке, зубы впились в десны, а сама Брайд слетела со стула на пол. Из уголка рта потекла теплая струйка, и она знала, что это кровь. Сотрясаясь от гнева, вспыхнувшего в ней, она вытерла кровь тыльной стороной ладони и посмотрела на короля. — Вы ударили меня.

— Я предупреждал не упоминать Таргона, но ты упорствуешь. — Он сидел на стуле в той же спокойной позе, что и раньше. — Продолжишь настаивать и увидишь, что произойдет.

Это был вызов. Ей всегда нравилось спорить с Девином. С самого начала. А с этим мужчиной? Не особо.

— Девин говорил мне, что вы классный мужик, — сказала она, вновь усаживаясь на стул. — Вижу, наши понятия о том, что классно, отличаются.

Оба века Мануса стала подергиваться.

— Я не всегда был таким.

— Смерть брата изменила вас. — Король не дождется от нее сочувствия. — Ага, я слышала.

— А тебе сказали, что, когда его вернули мне, у принца не хватало нескольких частей тела? — Его слова хлестали, словно плеть. — Сказали, что похититель выбрал следующей целью меня? Что я провел неделю в плену?

— Нет, — ответила она, делая мысленную заметку не искать Фиону нефрети. — Хотя, вас вернули целиком.

К сожалению. Фиона сделала бы Брайд одолжение, если бы отрезала ему руки. Черт, ее челюсть болела! И ей не хотелось узнавать, что может случиться в худшем случае. Манус холодно кивнул.

— Да.

— Знаете, что у всех есть что-то плохое в прошлом? Никто не может прожить так долго, как мы, и не испытать страданий.

— И какие же мучения испытала ты, маленькая Брайд?

Она не могла поведать ему о матери, поэтому сказала:

— Вы забрали у меня Девина. Я люблю его.

— Тогда сейчас ты испытываешь настоящую боль, и я сожалею об этом.