Шорох за ее спиной заставил ее вздрогнуть. Мэтт отыскал ее.

— Я зашел в дом, но мне сказали, что ты не возвращалась. — Он провел рукой по ее светлым волосам. — Ты похожа на невесту. Вся в белых конфетти.

Задрожав от его прикосновения, Бьянка ответила:

— Это лепестки камелии, сорванные ветром.

Взгляд его голубых глаз скользнул по ее загорелым рукам и ногам, по высокой груди и шее, позолоченной солнцем за неделю, проведенную на озере Комо.

Бьянка почувствовала, что ее соски затвердели. Она надеялась, что Мэтт не заметит, как набухли ее груди под футболкой.

Он уселся на каменную скамью рядом с Бьянкой и со вздохом вытянул свои длинные ноги.

— Я совсем форму потерял… еле дышу после всей этой беготни, и сердце бьется слишком быстро. — Мэтт взял Бьянку за руку. — Чувствуешь? — Он приложил ее пальцы к своей шее над сонной артерией.

Ее сердце забилось в унисон. Она торопливо отдернула руку и, дрожа, уставилась на траву у себя под ногами.

Мэтт взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Не убегай больше, Бьянка. Кого ты боишься? Меня? Или себя?

Зеленые глаза встретились с голубыми. У Бьянки перехватило дыхание, она отвернулась, не в силах вынести его напряженный взгляд.

— Не надо!

— Что не надо?

— Не смотри на меня так!

— Ты красивая; я не могу на тебя наглядеться. — Мэтт провел пальцем по ее лицу: от виска к глазу, коснувшись ресниц, и дальше, по теплой щеке ко рту. Там его палец задержался ненадолго, изучая изгиб ее губ, и двинулся к шее.

Бьянка еле дышала; от его медленной, мучительной ласки она чувствовала себя слабой, беспомощной, охваченной желанием.

Мэтт склонился к ней; их губы слились, и Бьянка застонала от удовольствия, крепко зажмурив глаза и обхватив его руками.

Поцелуй разжег в них пламя; они прижались друг к другу так крепко, как утопающие хватаются за своих спасителей ради сохранения жизни.

Бьянка хотела его. Он помог ей вырваться из ледяного плена, в котором она томилась всю свою взрослую жизнь. Он пробудил ее к жизни своим поцелуем, словно Спящую Красавицу, и она боялась потерять его снова.

Бьянка удивленно раскрыла глаза, когда Мэтт увлек ее со скамьи на усыпанную лепестками траву, но он продолжал целовать ее, и она зажмурилась снова. Бьянка ощущала бурлящую в нем страсть, сравнимую с ее собственным желанием, и отдалась безумному наплыву чувств, прильнув к Мэтту, сплетясь с ним руками и ногами.

Внезапно прервав поцелуй, Мэтт уткнулся лицом в ее шею.

— Здесь нельзя, — прошептал он, щекоча губами ее кожу. — Лиза может появиться в любой момент!

Бьянка дрожала, как в лихорадке. Она гладила его волосы, теплые от солнца, и глядела в высокое, синее небо, зная, что никогда не забудет это мгновение: запах цветов и травы, солнечный свет, поцелуй Мэтта и счастье, бурлящее в ней пузырьками шампанского.

— Я люблю тебя, — шептал он. — Я знаю, мы встретились совсем недавно, но я потерял голову в ту самую минуту, когда увидел тебя впервые. Ты была такой красивой, что дух захватывало.

Слезы навернулись ей на глаза.

— О, Мэтт, — прошептала Бьянка, и веря, и не веря. — Только не ври мне, я не смогу этого вынести.

— Я никогда еще не был таким честным! — возразил он своим глубоким голосом.

Бьянка взяла в ладони его лицо.

— Только попробуй не быть честным, потому что я тоже люблю тебя, люблю сильнее, чем это можно себе представить! И тоже с самого первого дня. — Она рассмеялась. — Любовь с первого взгляда! Я никогда в нее не верила, а ты?

Это было очень опасно; Бьянка знала, какому риску она подвергается, знала о возможности потери, измены, предательства, но ее любовь оказалась сильнее страха.