Тиндал привык обманывать людей без зазрения совести, он давно понял, что чем наглее ложь, тем скорее в нее поверят.

– Вам следовало растолковать ему это получше, – заметил Джонатан. – Гюстав не мог взять в толк, как это вы решитесь отпустить ее, если ей известно, что с вами встретился здесь ее супруг. Я тоже не смог придумать этому никаких объяснений. И все же такой прыти я от него не ожидал. Впрочем, наездник из Дюпре никудышный, вполне могло статься, что беглецы сорвались с крутой горы и переломали себе шеи.

Эндрю не оставалось ничего другого, как уповать на подобный исход. Однако эта надежда была весьма слабой, как и шанс догнать беглецов. Большую часть прислуги он отпустил домой, оставшиеся же в усадьбе лакеи не видели, в каком направлении скрылись юная леди и старый француз.

Взгляд Эндрю упал на документы, лежавшие на столе. Всю ночь напролет он убеждал Дэниела подписать их, не скупясь ни на клятвы сохранить Диане жизнь, ни на угрозы расправиться с ней. Он рассчитывал сыграть на единственной его слабой струнке – любви к молодой жене. Но Дэниел оставался тверд и непоколебим, он требовал освобождения Дианы и отказывался ставить свою подпись под договором до того, как убедится в ее полной безопасности.

Утром Эндрю решил прибегнуть к последнему аргументу: приставить к ее груди пистолет. Вряд ли бы Дэниел продолжил упорствовать! Но проклятый Гюстав спутал ему все карты, убежав вместе с блудницей.

Что ж, подумалось Тиндалу, раз Сент-Джон настаивает на честной дуэли, так тому и быть. Все равно исход поединка предрешен, еще никто не превзошел его, Эндрю, в меткости.

– Так вы отпустите его? – спросил Джонатан.

– Чтобы потом всю жизнь оглядываться? Нет, я поступлю иначе. Отнеси ему бумаги и передай, что его жена сбежала, так что теперь ничто не мешает нам решить наш спор достойно и благородно. Только сначала пусть подпишет документы.

– Тиндал готов с вами встретиться.

– Пока я не получу доказательств того, что моей жене ничто не угрожает, – заявил Дэниел, – я не стану ничего обсуждать. – С этими словами он спрятал руки за спину.

– Ваша супруга сумела сбежать, поэтому обсуждать вам уже нечего. Он хочет встретиться с вами и разрешить ваш старый спор.

Дэниел удивленно вскинул брови, ошарашенный такой новостью. Верить такому завзятому лжецу, как Тиндал, было нельзя, он вполне мог и выдумать историю о побеге, чтобы заставить его подписать бумаги.

Бородач ухмыльнулся, и, всмотревшись в его лицо, Дэниел спросил:

– Мы не могли встречаться где-то раньше?

– А почему вы спрашиваете? Я вам кого-то напоминаю?

Дэниел кивнул.

– Я старинный приятель Тиндала и один из тех, кто стал вашей жертвой, Сент-Джон. Или вам предпочтительнее, чтобы я называл вас месье Сенклер?

Сенклер! Именно так окликнул его на парижской улочке возле театра бородатый нищий, пытавшийся ударить его ножом. А позже именно этот подозрительный субъект вертелся в переулке возле склада в Саутуорке. И он же, только молодой и безбородый, когда-то самоуверенно усмехался, сдавая карты.

А его глаза... Пожалуй, именно их невозможно было перепутать с другими, потому что у Дианы были точно такие, и в них он смотрел совсем недавно.

– Это вы помогли моей жене бежать? – с надеждой спросил у бородача Дэниел.

– Да, – скупо ответил тот.

– Так, значит, вы поняли, кто она такая?

– Она меня узнала, как это ни странно. Мы виделись с ней всего несколько раз, когда она была еще ребенком, однако она все равно запомнила меня и узнала спустя столько лет. Ну разве это не чудо?

– Да, она забыла практически все свое прошлое, а вот ваш образ сохранила в памяти, – ответил Дэниел.