— Эмма! — Бо пытался повернуть ручку, но дверь оказалась запертой изнутри. Послышался шум душа. Он понимал, что Эмма сделала это нарочно, чтобы утопить все аргументы, которые у него могут найтись.

— Проклятие! — Он провел ладонью по волосам и опустился на пол, подперев спиной дверь ванной комнаты. Он должен убедить ее остаться с ним, отправиться с ним в Теннесси. Однако внутренний голос говорил ему: «Зачем? Чтобы ты имел удобную сексуальную отдушину?» Неужели она считает, что это все, чего он от нее хочет?

Ответ поразил его самого. Она была права. Он сделал все для того, чтобы она знала: это всего лишь непродолжительная связь.

Медленно поднявшись, Бо стал ходить возле ванной взад и вперед, совершая круги, отходя и возвращаясь вновь. Он чувствовал, как страх сжимает ему горло. Ничего подобного раньше он не испытывал. Даже когда он решил разорвать обе свои помолвки, его чувства носили рациональный характер, он испытал облегчение, ибо знал, что ему следует делать. Разве он не планировал бросить Эмму в конце месяца? Он собирался вернуться в Теннесси, вернуться к прежнему образу жизни вкупе с периодическими приятными связями сексуального плана, когда будет настроение.

Но подобное настроение больше никогда не придет. Как будто некая пелена спала с его глаз, и он увидел, что прежнее не вернется никогда. Он любит Эмму. Никогда раньше он не был способен на такую любовь. Он нуждался в ней, он хотел быть с ней всю оставшуюся жизнь.

Дверь ванной открылась, и Бо резко обернулся. Эмма стояла на пороге, в глазах ее читалась неуверенность. Он не слышал, как был выключен душ, как Эмма одевалась. Сейчас она была в платье, волосы небрежно собраны в пучок. Бо вдруг разозлился на себя — ведь именно он был причиной того, что она смотрела столь неуверенно.

— Малышка! — Он пересек комнату и попытался взять Эмму за руку, но она скрестила руки, как бы защищаясь и пытаясь его оттолкнуть.

— Не надо, Бо. — Она покачала головой. — Разве мы не можем закончить все достойно?

Закончить? Бо взорвался:

— Нет, черт возьми! Не можем. — Он крепко обхватил ее за талию и притянул к себе. — Мы ничего не заканчиваем. Позвони своей редакторше и скажи, что ты переезжаешь в Теннесси…

— Нет. — Эмма не пыталась вырваться из его объятий, однако она ушла в себя и смотрела не на него, а в пол. Она произнесла негромко, но четко: — Я должна ехать, Бо. Время, проведенное с тобой, было самым лучшим в моей жизни, но я должна ехать сейчас.

— Ты вовсе не должна уезжать, — сказал Бо сдавленным голосом, чувствуя, что у него вдруг пересохло в горле. — Ты сделала свой выбор — уехать. Это другое дело.

Эмма пожала плечами:

— Это не имеет значения.

— Но…

— Бо, — она подняла на него глаза, — я увидела выражение твоего лица вчера, когда Джон и Элси сообщили, что она беременна.

Он застыл, чувствуя, что сейчас, возможно, узнает, какую же ошибку совершил.

— И?..

— Это означает одно из двух. — Эмма изогнула губы в подобие улыбки, которая более напоминала гримасу. — Либо ты все еще любишь Элси и услышанная новость тебя уязвила, либо при мысли о том, что твой приятель попал в семейную кабалу, тебе стало его жаль.