|
Для меня были только два пути: либо предоставить революции идти своим чередом, до тех пор пока ее собственные эксцессы не вызовут реакцию, либо остановить ее движение. Первый путь был более легким; моя честь и интересы страны заставили меня пойти по второму пути. Я не раскаиваюсь в этом. Наша первая дискуссия касалась учредительных кортесов. Г-н Кольядо, сидящий среди нас, знает обо всех наших спорах по этому вопросу. Наши усилия не имели успеха. Был подписан декрет о созыве кортесов. Состоялись всеобщие выборы — не под правительственным давлением, как заявил г-н Пидаль, а в условиях неограниченной свободы. Большая часть представителей состояла из людей, искренне желавших блага стране. При твердом правительстве конституция была бы утверждена в течение четырех месяцев. Но общеизвестная слабость характера Эспартеро, не как военного, а как политика, парализовала какие бы то ни было действия со стороны правительства. Я продолжал входить в состав правительства вовсе не для того, чтобы предать своих коллег, как ошибочно предполагает герцог Витторийский. Я оставался приверженным своему посту по тем же самым мотивам, которые вынудили меня добиваться его. Я оставался для того, чтобы препятствовать дальнейшему развитию революции».
После весьма неуклюжей защити своего coup d'etat О'Доннель закончил свою речь заявлением о том, что он не может поддерживать кабинет маршала Нарваэса, «после того как Нарваэс заявил о своем намерении следовать такой линии в политике, которая не согласуется с представительным правлением». Критические замечания по поводу речи О'Доннеля написаны К. Марксом 26 мая 1857 г. Напечатано в газете «New-York Daily Tribune» № 5038, 12 июня 1857 г. Печатается по тексту газеты Перевод с английского На русском языке публикуется впервые
К. МАРКС НОВЫЙ ЗАКОН О ФРАНЦУЗСКОМ БАНКЕ
Новый закон о Французском банке и уход в отставку его главного директора, графа д'Аргу, являются довольно знаменательными событиями в финансовой истории нынешней Империи. Поставленный Луи-Филиппом в 1834 г. во главе французской банкократии, г-н д'Аргу отличался тем, что в течение двадцати трех лет цепко держался за свой пост, а также тем, что, благодаря своей осмотрительности и благоразумию, благополучно выдержал бури 1848 и 1851 годов. Революция 1848 года была направлена не только против Луи-Филиппа, но еще более против haute finance [финансовой аристократии. Ред.], имевшей своим центром Французский банк. Поэтому можно было ожидать, что это учреждение и возглавлявшая его непопулярная личность станут, естественно, первыми объектами для ударов революции. Не отдавая себе полного отчета в создавшейся ситуации, граф д'Аргу вообразил себя достаточно сильным, чтобы с помощью искусственного обострения финансового кризиса запугать буржуазию и толкнуть ее на путь контрреволюции. С этой целью он неожиданно приостановил выдачу кредитов, на которые привык опираться торговый Париж: но огромная опасность, которую он таким образом сознательно вызвал, вместо того чтобы поколебать положение временного правительства, обратилась против самого же Банка. Вместо контрреволюции, в которой граф д'Аргу был так уверен, произошло неурочное массовое изъятие вкладов из Французского банка. Но если д'Аргу просчитался в отношении сил народа, то он с гораздо большей проницательностью оценил возможности правительства. Он не только убедил правительство дать банкнотам Банка принудительный курс и смиренно, на самых невыгодных для себя условиях, получить заем от того самого учреждения, которое оно только что спасло от окончательного разорения, но воспользовался также случаем, чтобы увеличить источники дохода Банка, выхлопотав ему привилегию выпускать банкноты более мелкого достоинства, и расширить его монополию, лишив провинциальные банки права эмиссии. Самые мелкие банкноты, выпускавшиеся Французским банком до 1847 г. |
