Следовательно, для Австрии обладание линией Минчо с Пескьерой и Мантуей представляет безусловную необходимость. Для Германии же в целом нет никакой необходимости владеть этой линией, хотя с военной точки зрения владение ею представляет все еще крупную выгоду. В чем эта выгода состоит, представляется совершенно очевидным. Она заключается лишь в том, что эта линия заранее обеспечивает нам сильную позицию в ломбардской равнине, которую нам не придется сначала завоевывать, и что эта линия хорошо округляет нашу оборонительную полосу и значительно усиливает наше наступление.

Ну, а если Германия не будет располагать линией Минчо?

Предположим, что вся Италия стала независимой, единой и находится в союзе с Францией для наступательной войны против Германии. Из всего до сих пор сказанного вытекает, что в этом случае операционной линией и путем отхода для немцев было бы не направление Вена — Клагенфурт — Тревизо, а Мюнхен — Инсбрук — Боцен и Мюнхен — Фюссен — Финстермюнц — Глюрнс, и что выходы этих линий на ломбардскую равнину лежат между Валь-Сугана и швейцарской границей. Где же находится в таком случае решающий пункт, на который должна быть направлена атака? Очевидно, это будет та часть Северной Италии, которая связывает полуостров с Пьемонтом и Францией, именно: среднее течение По от Алессандрии до Кремоны. Но проходов между озерами Гарда и Комо вполне достаточно для проникновения немцев в эту местность и для отхода по тому же самому пути, а в худшем случае через Штильфский перевал. В этом случае крепости на Минчо и Эче, которые в соответствии с принятыми нами предположениями находятся в руках итальянцев, лежали бы далеко в стороне от поля решающей битвы. Занятие укрепленного лагеря Вероны войсками, достаточно сильными для наступательных действий, было бы лишь бесполезным распылением сил со стороны нашего противника. Или, быть может, ожидают, что итальянцы основной массой будут прикрывать от немцев долину Эча на излюбленном Риволийском плато? С тех пор как построена дорога на Стельвио (через Штильфский перевал), выход из долины Эча перестал играть такую важную роль. Но если даже допустить, что Риволи снова должно будет сыграть роль ключа к обладанию Италией и что итальянская армия, стоящая там, будет настолько привлекать немцев, чтобы они ее атаковали, — то для чего тогда должна была бы служить Верона? Она не запирает выхода из долины Эча, ибо в противном случае марш итальянцев на Риволи был бы излишним. Для того, чтобы прикрыть отход в случае поражения, совершенно достаточно Пескьеры, которая обеспечивает переправу через Минчо и таким образом делает безопасным дальнейшее движение на Мантую или Кремону. Сосредоточение всей массы боевых сил итальянцев между четырьмя крепостями для того, чтобы, не принимая боя, ожидать здесь прибытия французов, с самого начала кампании разделило бы силы противника на две части, и сделало бы для нас возможным, расположившись между двумя армиями, броситься соединенными силами сперва на французов, разбить их и затем предпринять, правда, несколько длительный процесс вытеснения итальянцев из их крепостей. Такая страна, как Италия, национальная армия которой при каждом успешном наступлении с севера и востока неизбежно будет поставлена перед дилеммой выбирать в качестве своей операционной базы или полуостров или Пьемонт, — такая страна должна, очевидно, иметь крупные оборонительные сооружения в том районе, где ее армия может быть поставлена перед этой дилеммой. В данном случае опорные точки дают места впадения Тичино и Адды в По. Генерал фон Виллизен (в своем «Итальянском походе 1848 г.