|
Как мера стоимостей, золото было всегда полновесным, так как оно служило лишь в качестве идеального золота. Как эквивалент в изолированном акте Т — Д, золото из своего подвижного состояния сейчас же переходит обратно в состояние покоя; но в монете его естественная субстанция вступает в постоянный конфликт с его функцией. Совершенно избежать превращения золотого соверена в призрачное золото невозможно, но законодательство старается воспрепятствовать закреплению такого соверена в качестве монеты, изымая его из обращения при известном уменьшении его субстанции. Например, согласно английскому закону, соверен, потерявший в весе более 0,747 грана, перестает быть законным совереном. Английский банк, в котором только за время с 1844 по 1848 г. было взвешено 48 миллионов золотых соверенов, имеет для взвешивания золота машину г-на Коттона, которая не только обнаруживает разницу между двумя соверенами в <sup>1</sup>/<sub>100</sub> грана, но, подобно разумному существу, немедленно сбрасывает неполновесный соверен на доску, откуда он попадает в другую машину, которая с восточной жестокостью разрезает его на части.
При этих условиях золотая монета вообще не могла бы обращаться, если бы ее обращение не было ограничено определенными сферами, в пределах которых она не так быстро изнашивается. Поскольку золотая монета в обращении имеет значение <sup>1</sup>/<sub>4</sub> унции, тогда как она весит уже только <sup>1</sup>/<sub>5</sub> унции, она в сущности сделалась простым знаком или символом золота на <sup>1</sup>/<sub>20</sub> унции; таким образом, всякая золотая монета самим процессом обращения в большей или меньшей степени превращается в простой знак, или символ, своей субстанции. Но ни одна вещь не может быть своим собственным символом. Нарисованный виноград есть не символ действительного винограда, а кажущийся виноград. Тем более не может легковесный соверен быть символом полновесного, как не может отощавшая лошадь быть символом упитанной. Так как золото, следовательно, становится символом самого себя, но служить символом самого себя не может, то в тех сферах обращения, в которых оно изнашивается наиболее быстро, т. е. в сферах, где покупки и продажи постоянно возобновляются в мельчайших размерах, оно получает отделенное от его золотого бытия символическое серебряное или медное бытие. В этих сферах постоянно обращалась бы в качестве монеты определенная доля от общей суммы золотых денег, хотя это и не были всегда одни и те же золотые монеты. Эта доля золота замещается серебряными или медными знаками. Если, таким образом, в качестве меры стоимостей и, стало быть, в качестве денег в пределах данной страны может функционировать только один специфический товар, то в качестве монеты рядом с деньгами могут служить различные товары. Эти вспомогательные средства обращения, например, серебряные или медные знаки, являются внутри обращения представителями определенных долей золотой монеты. Поэтому их собственное серебряное или медное содержание определяется не отношением стоимости серебра и меди к стоимости золота, а произвольно устанавливается законом. Они должны выпускаться только в таких количествах, в каких постоянно обращались бы представляемые ими мелкие доли золотой монеты, необходимые для размена более крупных золотых монет, либо для реализации соответственно мелких товарных цен. В пределах розничного товарного обращения серебряные и медные знаки, в свою очередь, принадлежат к особым сферам. По самой природе вещей скорость их обращения находится в обратном отношении к цене, которую они реализуют в каждой отдельной покупке и продаже, или к величине той доли золотой монеты, которую они представляют. Если учесть громадные размеры ежедневного розничного оборота в такой стране, как Англия, то относительно незначительное общее количество обращающихся вспомогательных монет показывает быстроту и непрерывность их обращения. Из одного недавно изданного парламентского отчета мы видим, например, что в 1857 г. |
