Где же, однако, содержится обоснование «отказывающего» постановления? Где ответ на весьма подробную жалобу моего защитника? А вот:

Пункт III) «Но в данном случае таковой» (юридической ошибки) «не имеется».

Если из этой фразы пункта III) выкинуть словечко не, то мотивировка будет гласить: «Но в данном случае таковая» (юридическая ошибка) «имеется». И тогда было бы аннулировано решение апелляционного суда. Таким образом, оно остается в силе только благодаря помещенному в конце фразы словечку «не», с помощью которого г-н фон Шликман «отказывает» от имени верховного суда в жалобе г-ну юстицрату Веберу.

Αυτοτατοζ εϕη {Он сам сказал. Ред.}. Нет! Г-н фон Шликман не опровергает юридических соображений, развитых моим защитником, он не обсуждает их, он даже их не у поминает. У г-на фон Шликмана, разумеется, были достаточные основания в пользу его «постановления», но он умалчивает о них. Нет! Доказательная сила этого словечка состоит исключительно в авторитете, в иерархическом положении лица, произносящего его. Само по себе «нет» ничего не доказывает, «Нет»! Αυτοτατοζ εϕη.

Таким образом, и верховный суд запретил мне привлечь к суду «демократа» Ф. Цабеля.

Так закончилась моя тяжба с прусскими судами.

XII

ПРИЛОЖЕНИЯ

1. ВЫСЫЛКА ШИЛИ ИЗ ШВЕЙЦАРИИ

Из-за недостатка места я могу, к сожалению, привести лишь выдержки из письма Шили о его высылке из Швейцарии, в котором на одном примере иллюстрируется обращение с эмигрантами, не членами парламента. Письмо начинается рассказом о том, как два немецких эмигранта, Б. и И. {Бискамп и Имандт. Ред.}, приятели Шили, уехавшие из Женевы, были арестованы во время своего путешествия по Швейцарии; потом их Дрюэ снова освободил, и они вернулись обратно в Женеву.

«По их поручению», — продолжает Шили, — «я отправился к Фази, чтобы узнать, будут ли их преследовать, и получил от него успокоительное заверение, что им, как главой кантональных властей, их инкогнито не будет нарушено, со стороны же союзных властей не получено никакого приказа на их счет; будет, впрочем, хорошо, если я — ссылаясь на него и его заявления — обращусь к начальнику ведомства юстиции и полиции, г-ну Жирару. Я так и поступил, добился почти такого же успеха и оставил свой адрес на случай каких-нибудь приказов со стороны союзных властей. Несколько недель спустя ко мне заявляется полицейский чиновник с требованием сообщить адрес Б. и И. Я отказался сделать это, побежал к упомянутому Жирару и указал ему — в ответ на его угрозу выслать меня, если я не сообщу ему адреса, — что меня, согласно нашему прежнему уговору, можно привлечь в качестве intermediaire {посредника. Ред.} , но отнюдь не denonciateur {доносчика. Ред.}. На это он сказал мне: «Vous avez l'air de vouloir vous interposer comme ambassadeur entre moi et ces refugies, pour traiter de puissance a puissance». Я ответил: «Je n'ai pas l'ambition d'etre accredite ambassadeur pres de vous». И действительно, я был отпущен без всякого подобающего послам церемониала. На обратном пути я узнал, что оба, Б. и И., были только что разысканы, арестованы и уведены, и, таким образом, я мог считать ликвидированной вышеприведенную угрозу.