Затем стрелки еще на некоторое время были усилены рассыпавшимися в цепь ротами поддержки, после чего их отозвали обратно; развернувшиеся батальоны тем временем продвинулись вперед и открыли беглый огонь. Огонь на правом фланге, особенно со стороны 28-го ланкаширского батальона, был очень энергичным и, пожалуй, несколько торопливым; в центре, на правом фланге 33-го ланкаширского батальона, перестрелка велась вяло и прерывалась длительными паузами; на левом фланге стреляли довольно беспорядочно. Часть фронта оказалась здесь непосредственно за гребнем, почти вдвое превышавшим рост человека, что, однако, не мешало волонтерам оживленно стрелять прямо перед собой. Тем временем 40-й ланкаширский батальон подтянулся из резерва к линии фронта на расстояние в 200 шагов и развернулся; справа от него расположился уже вновь соединившийся 6-й ланкаширский батальон. В обоих батальонах левофланговые взводы рот произвели захождение назад, чтобы пропустить первый эшелон, который начал теперь отходить поротно, сдвоенными рядами. Признаюсь, я совершенно не могу согласиться с этим перестроением, предписанным в данном случае уставом; на этот раз оно понравилось мне меньше, чем когда-либо. Устав требует, чтобы отступающий первый эшелон сделал поворот кругом и подошел бы, развернутый в линию, ко второму, тоже развернутому эшелону на дистанцию длины фронта роты, а затем, разбившись поротно, проходил через образованные вышеуказанным способом интервалы. Если первый эшелон отходит только из-за недостатка боевых припасов, когда его ряды не расстроены и нет оснований опасаться немедленной атаки, тогда такой маневр можно, пожалуй, совершить беглым шагом; но для активного противника это был бы самый удобный момент, чтобы двинуть вперед свои главные силы. Здесь же все это было проделано даже не по уставу. Первый эшелон тотчас же разбился по-ротно, и в этом построении, к тому же весьма неряшливо выполненном, ему пришлось отходить целых 200 шагов без всякого стрелкового прикрытия.

6-й и 40-й ланкаширские батальоны открыли теперь, в свою очередь, частый огонь, причем на этот раз огонь был более равномерным и насыщенным, чем у первых двух батальонов. Когда каждый сделал примерно по 4–5 выстрелов (артиллерия все время вела огонь с правого фланга каждого первого эшелона), раздался сигнал отбоя, и первая часть маневров на этом окончилась. До сих пор полковник Мак-Мердо рассматривал свою бригаду как отдельное соединение, самостоятельно вступившее в бой с предполагаемым противником; расположение и маневрирование войск были направлены против лежащей перед ними местности, занятой неприятелем. С этого момента он выстроил все четыре батальона в одну линию, которая должна была действовать в качестве первого эшелона какого-то более крупного отряда. Ограниченность пространства не позволяла ему теперь считаться с особенностями лежащей перед ним местности, и, чтобы удержать волонтеров собранными вместе для маневрирования всей массой войск, он не принимал также во внимание весь более дальний огонь стрелковых цепей.

Сначала первый эшелон произвел перемену фронта захождением влево, благодаря чему он оказался на продолжении вышеупомянутой северной лощины. Остальные батальоны развернулись в линию слева от него, и вся линия открыла частый огонь. Затем всю линию начали все больше и больше растягивать влево, для чего батальоны правого фланга один за другим по-ротно отделялись, маршировали позади фронта на левый фланг и там снова выстраивались. После того как левый фланг был таким образом растянут почти до леска у западной стены парка, линия фронта, начиная с правого фланга, была оттянута назад, описав при этом четверть окружности, причем осью захождения служил левый фланг.