| Число военных кораблей у янки теперь на 200 единиц больше по сравнению с началом войны. Ведутся большие приготовления для действий на море в наступающий зимний период, и, помимо уже готовых к бою судов, строится еще около пятидесяти броненосных военных кораблей. У нас есть все основания предполагать, что флот янки, который нападет этой зимой на наше побережье, по своему вооружению и конструкции судов далеко превзойдет своих предшественников. Цели предстоящих экспедиций чрезвычайно важны. Дело идет об отобрании у нас последних морских портов, об установлении полной блокады, наконец, об отыскании пунктов для вторжения в южные районы, чтобы с началом будущего года практически осуществить там законы об освобождении негров. Было бы безрассудно отрицать преимущества, которые получит противник после захвата наших последних морских портов, или легкомысленно утешаться тем, что и после этого мы еще сможем разбить противника в ходе военных действий во внутренних районах страны… С переходом Чарлстона, Саванны и Мобила в руки неприятеля блокада стала бы осуществляться с такой строгостью, о какой не могут дать представление даже все наши прежние страдания. Нам пришлось бы совершенно отказаться от мысли о строительстве флота по эту сторону Атлантического океана, и мы были бы снова поставлены перед унизительным выбором между выдачей наших судов противнику или уничтожением их своими собственными руками. Наша густая сеть железнодорожного сообщения в хлопковых штатах была бы в большей или меньшей степени прервана, и мы, быть может слишком поздно, убедились бы тогда, что войну на суше, на которую возлагаются такие надежды, пришлось бы продолжать в условиях, при которых содержание, снабжение и концентрация крупных армий станут невозможны… Эти пагубные последствия захвата наших морских портов отступают, однако, перед еще большей опасностью, перед самой грозной опасностью этой войны — занятием отдельных пунктов в хлопковых штатах, откуда противник мог бы осуществить свой план освобождения рабов. Разумеется, огромные усилия прилагаются к тому, чтобы обеспечить осуществление этого излюбленного мероприятия аболиционистов, с тем чтобы дух мести, закупоренный г-ном Линкольном до 1 января в бутылку, не развеялся безвредным шипением содовой воды… Усилия противника направлены сейчас против самого уязвимого места нашел позиции; хотят отравить самое сердце Юга… Предсказывание грядущих бед вызывает недовольство массы, которая слепо верит правительству и принимает бахвальство за патриотизм… Мы не утверждаем, что Чарлстон, Саванна и Мобил не подготовлены к обороне. На Юге, конечно, имеется немало военных авторитетов, которые считают эти порты более неприступными, чем Гибралтар; но военные и их подголоски слишком часто убаюкивали наш народ лживыми заверениями… Такие же речи мы слышали и в отношении Нового Орлеана. Согласно этим описаниям, он был укреплен сильнее, чем Тир против Александра. Тем не менее, проснувшись в одно прекрасное утро, народ увидел, что неприятельский флаг развевается в гавани Нового Орлеана… Обороноспособность наших портов составляет тайну официальных кругов. Но знамения последнего времени далеко не утешительны. Несколько недель тому назад Галвестон почти без боя перешел в руки неприятеля. Местным газетам было запрещено писать об оборонительных средствах этого города. Помимо этого не раздалось ни одного призыва о помощи, который дошел бы до слуха инертного правительства. Народ оставался спокойным. От его патриотизма требовали, чтобы он довольствовался своим неведением, доверял вождям и подчинялся воле провидения. И в результате еще один трофей достался противнику… Метод облачения всех военных вопросов в покров глубокой тайны принес Югу скверные плоды. Он, правда, заставил умолкнуть критику и завуалировал ошибки правительства, но он не ввел в заблуждение неприятеля. Последний всегда в точности осведомлен о состоянии наших оборонительных сооружений, между тем как наш народ узнает об их слабости лишь тогда, когда они уже попадают в руки янки». |
