|
Датской войны было достаточно, чтобы показать всякому, кто был в состоянии понимать, что дело обстояло именно так; но это прошло незамеченным. Тогда раздался громовой удар 1866 г., и не понять это стало уже больше невозможно. Вслед за этим прусская система была распространена на северогерманскую армию и в основных чертах также на армии южногерманских государств; результаты показали, как легко ввести эту новую систему. Затем наступил 1870 год.
Но в 1870 г. французская армия была уже не та, что в 1859 году. Казнокрадство, использование служебного положения в корыстных целях, всеобщие злоупотребления общественным положением ради личных интересов — все то, что составляло основу основ режима Второй империи, охватило и армию. Если Осман и его шайка нажили миллионы на грандиозной парижской афере, если все ведомство общественных работ, каждый контракт, заключаемый правительством, каждая гражданская должность открыто и бесстыдно превращались в средство ограбления народа, как же могла армия одна оставаться добродетельной, армия, которой Луи-Наполеон был обязан всем, армия, управляемая людьми, охваченными такой же жаждой обогащения, как и более удачливые штатские придворные прихлебатели? А когда стало известно, что правительство, получая деньги на заместителей, обыкновенно не нанимает их, — факт безусловно известный каждому строевому офицеру; когда начались другие хищения военного имущества и т. д., с целью образования фондов, секретно выплачиваемых военным министерством императору; когда в силу этого на высших должностях в армии должны были оставаться лица, посвященные в эту тайну, которых поэтому нельзя было смещать, что бы они ни делали и как бы они ни пренебрегали своими обязанностями, — тогда деморализация распространилась и на строевых офицеров. Мы далеки от утверждения, что расхищение общественных средств стало среди них обычным явлением; но презрение к своим начальникам, пренебрежительное отношение к служебному долгу и упадок дисциплины были неизбежными следствиями. Если бы начальники пользовались уважением, разве осмеливались бы офицеры, как это обычно делалось, ездить во время похода в каретах? Вся система прогнила насквозь; атмосфера коррупции, в которой жила Вторая империя, подействовала, наконец, и на главную опору этой империи — армию; и в час испытания эта армия не могла противопоставить неприятелю ничего кроме славных традиций и врожденной храбрости солдат, а одного этого недостаточно, чтобы армия оставалась первоклассной. Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1740, 10 сентября 1870 г.
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XVIII
По-видимому, все еще существует совершенно неправильное представление об осадных действиях, которые ведутся теперь во Франции. Некоторые наши коллеги по печати, например «Times», склоняются к мысли, что хотя немцы превосходно действуют в открытом поле, но они не умеют вести осады; другие считают, что осада Страсбурга осуществляется не столько с целью овладения городом, сколько для проведения испытаний и предоставления практики немецким инженерам и артиллерийским специалистам. И все это говорится потому, что ни Страсбург, ни Туль, ни Мец, ни Фальсбур до сих пор не сдались. Совершенно забывают, очевидно, что при последней осаде, которая велась до этой войны, осаде Севастополя, после того как были заложены траншеи, потребовалось одиннадцать месяцев, прежде чем крепость была вынуждена сдаться. Чтобы изменить такие незрелые мнения, которые могут распространять только люди, не знакомые с военным делом, необходимо напомнить им, что представляет собой в действительности осада. Валы большинства крепостей оборудованы бастионами, то есть на их углах находятся пятиугольные выступы, называемые бастионами и своим огнем прикрывающие как пространство впереди укреплений, так и ров, расположенный непосредственно у их основания. В этом рву между каждыми двумя бастионами имеется отдельное треугольное укрепление, называемое равелином и прикрывающее часть бастионов и куртину, то есть участок крепостного вала между ними; равелин окружен рвом. |
