Эта новая раса пришла, по крайней мере так было в Западной Европе, с юга; она проникла, вероятно, из Африки в Европу, в то время, когда обе эти части света у Гибралтара и Сицилии были еще соединены сушей. Она стояла на значительно более высокой ступени культуры, чем ее предшественники. Она была знакома с земледелием; у нее были домашние животные (собака, лошадь, овца, коза, свинья, крупный рогатый скот). Ей было известно ручное гончарное производство, прядение и ткачество. Ее орудия были еще, правда, из камня, но уже сделаны с большей тщательностью и большей частью гладко отшлифованы (их называют неолитическими в отличие от орудий более раннего периода). Топоры снабжены рукоятками и поэтому впервые становятся пригодными для рубки деревьев; тем самым становится возможным выдалбливать из древесных стволов лодки, в которых можно было переправляться на Британские острова, отделившиеся к этому времени от материка вследствие постепенного опускания суши.

В противоположность своим предшественникам люди этой расы тщательно погребали своих покойников; поэтому до наших дней сохранилось достаточно скелетов и черепов, по которым можно судить о строении их тела. Длинные черепа, небольшой рост (средний для женщины — приблизительно 1,46, для мужчины —1,65 метра), низкий лоб, орлиный нос, выдающиеся надбровные дуги, слабо выраженные скулы и умеренно развитые челюсти указывают на расу, последними представителями которой в настоящее время являются баски. Неолитические обитатели не только Испании, но и Франции, Англии и всей территории по крайней мере до Рейна, принадлежали, по всей вероятности, к иберийской расе. Италия также была населена подобной низкорослой черноволосой расой перед приходом арийцев, о более или менее отдаленном родстве которых с басками в настоящее время трудно судить.

Вирхов прослеживает эти длинные черепа басков вплоть до самой Северной Германии и Дании; древнейшие неолитические свайные постройки северных склонов Альп принадлежат также им. С другой стороны, Шафхаузен считает ряд найденных близ Рейна черепов определенно финскими, в частности лапландскими, а древнейшая история знает только финнов в качестве северных соседей немцев в Скандинавии, литовцев и славян в России. Обе эти расы низкорослых темноволосых людей, — одна, переселившаяся с противоположного берега Средиземного моря, другая — непосредственно из Азии, с северного побережья Каспийского моря, — по-видимому, столкнулись впоследствии в Германии. При каких обстоятельствах, — остается совершенно невыясненным.

За этими различными переселениями последовало, наконец, — также еще в доисторическую эпоху, — переселение последней главной крупной племенной группы, арийцев, народов, языки которых группируются вокруг древнейшего из них — санскритского. Самыми ранними пришельцами были греки и латины, которые завладели обоими юго-восточными полуостровами Европы; тогда же, вероятно, пришли и ныне исчезнувшие скифы, обитатели степей к северу от Черного моря, — народ, более всего родственный мидийско-персидским племенам. Затем следовали кельты. О переселении последних мы знаем только, что оно имело место к северу от Черного моря и прошло через Германию. Их передовые массы вторглись во Францию, завоевали страну до Гаронны и подчинили себе даже часть Западной и Средней Испании. Море, с одной стороны, сопротивление иберов — с другой, заставили их остановиться, в то время как сзади с обеих сторон Дуная на них еще напирали другие кельтские племена. Здесь, у самых берегов океана и у истоков Дуная, их застает Геродот. Однако они, должно быть, переселились сюда уже гораздо раньше. Раскопки могил и другие находки, сделанные во Франции и в Бельгии, свидетельствуют о том, что кельты, когда завоевывали страну, еще не знали металлических орудий, тогда как в самом начале их появления в Британии они уже имели бронзовые орудия.