Так после четырехлетней внутренней борьбы было полностью восстановлено единство действий европейского рабочего класса, и политика, которую провозгласило большинство последнего конгресса Интернационала, была полностью оправдана событиями. Снова была теперь восстановлена почва, на которой рабочие различных европейских стран могут опять решительно действовать вместе, оказывая друг другу ту взаимную поддержку, которая составляет главную силу движения. Существование Международного Товарищества Рабочих стало невозможным... [Здесь из английского текста статьи выпали одна или две строки. Ред.] которые запрещали рабочим этих стран вступать в подобный международный союз. Правительства могли бы избавить себя от беспокойства по этому поводу. Движение рабочего класса переросло не только необходимость, но даже и возможность подобного рода формального союза. Великая же пролетарская организация не только вполне осуществила свою задачу, но и сама продолжает жить, более могущественная, чем когда бы то ни было, в гораздо более мощном союзе единства и солидарности, в общности действия и политики, — общности, которая воодушевляет ныне рабочий класс всей Европы и представляет собой его собственное величайшее достижение. Среди рабочих разных стран и даже каждой страны, взятой в отдельности, существует много различных воззрений; но нет больше сект, нет больше притязаний на догматическую ортодоксию, на доктринерское верховенство, а есть совместный план действий, первоначально начертанный Интернационалом, теперь же нашедший всеобщее признание, потому что он повсюду сознательно или стихийно возникал из борьбы, из потребностей движения; это план, который свободно приспосабливается к разнообразным условиям каждой нации и каждой местности и сохраняет, тем не менее, повсюду свои основные черты, обеспечивая таким образом единство цели и общее соответствие средств, применяемых для достижения общей цели — освобождения рабочего класса самим же рабочим классом.

В предыдущей статье мы уже отметили наиболее интересные основные факты, связанные с историей рабочего движения в Италии, Испании, Швейцарии и Бельгии. Необходимо, однако, сказать еще кое о чем.

В Испании движение быстро разрослось между 1868 и 1872 гг., когда Интернационал мог похвалиться там более чем 30000 платящих взносы членов. Но все это было скорее видимостью, чем действительностью; скорее результатом кратковременного возбуждения, вызванного неустойчивым политическим положением в стране, чем результатом действительного роста сознательности. Впутавшись в кантоналистское (федералистско-республиканское) восстание 1873 г., испанский Интернационал был раздавлен вместе с ним. Некоторое время он продолжал существовать в виде тайного общества, ядро которого несомненно сохранилось до сих пор. Поскольку, однако, это общество никогда не проявляло никаких признаков жизни, кроме посылки трех делегатов на гентский конгресс, мы поневоле приходим к заключению, что эти три делегата представляют испанский рабочий класс примерно в той же мере, в какой некогда трое портных с Тули-стрита представляли английский народ. И мы можем с уверенностью предсказать, что как только какое-либо политическое потрясение даст возможность испанским рабочим снова играть активную роль, новая борьба будет начата не этими «анархистскими» болтунами, а небольшой организацией сознательных и энергичных рабочих, которые в 1872 г. оставались верны Интернационалу и которые теперь выжидают своего времени, вместо того, чтобы играть в тайные заговоры.