«Что касается второго условия, то мероприятие, необходимое для того, чтобы в обращении действительно была обозначенная на расписке стоимость, заключается в том, что только тот, кто действительно отдает продукт, получает расписку, на которой точно указывается количество труда, затраченного на изготовление этого продукта. Кто отдает продукт двух дней труда, тот получает расписку, на которой обозначено «два дня». Точным соблюдением этого правила при эмиссии должно с необходимостью выполняться и это второе условие. Так как действительная стоимость продуктов, согласно нашей предпосылке, всегда совпадает с количеством труда, потраченного на их изготовление, а это количество труда измеряется масштабом обычных единиц времени, то лицо, доставляющее продукт, на который затрачено два дня труда, если оно получает расписку с отметкой о двух днях, имеет свидетельство, или ассигновку, на стоимость не большую и не меньшую той, которую оно действительно доставило; — и так как, далее, такое свидетельство получает только тот, кто действительно доставил продукт для обращения, то несомненно также, что отмеченная в расписке стоимость имеется в наличности для удовлетворения потребностей общества. Если это правило строго соблюдается, то какой бы широкий круг разделения труда ни представить себе, сумма наличной стоимости должна быть в точности равна сумме стоимости, засвидетельствованной на расписках. А так как сумма засвидетельствованной стоимости есть вместе с тем в точности сумма стоимости выданных ассигновок, то и последняя сумма должна в силу необходимости совпадать с количеством наличной стоимости, все претензии будут удовлетворены, и ликвидация этих претензий совершится правильно» (стр. 166–167).

Если до сих пор Родбертус имел несчастье вечно запаздывать со своими новыми открытиями, то на этот раз, по крайней мере, ему можно поставить в заслугу одного рода оригинальность: в такой детски-наивной, прозрачной, я бы сказал, истинно померанской форме ни один из его конкурентов не отважился высказать всю нелепость утопии рабочих денег. Так как под каждую расписку доставлен соответствующий носитель стоимости и ни один носитель стоимости, в свою очередь, не выдается иначе, как только после представления соответствующей расписки, то сумма расписок должна постоянно покрываться суммой носителей стоимости; сведение счета происходит без малейшего остатка, все совпадет, вплоть до секунды труда, и ни один поседевший на службе счетовод главной кассы государственного казначейства не в состоянии будет открыть в нем ни малейшего просчета. Чего же еще более желать?

В современном капиталистическом обществе каждый промышленный капиталист производит на свой риск и страх — что, как и сколько хочет. Но общественная потребность остается для него неизвестной величиной, с точки зрения как качества, рода требуемых предметов, так и их количества. То, что сегодня не может быть достаточно скоро доставлено, может быть завтра предложено в количестве, далеко превышающем потребность. Тем не менее, так или иначе, хорошо или плохо, потребность, в конечном счете, удовлетворяется, а производство, в конце концов, направляется в общем и целом на требуемые предметы. Как же разрешается это противоречие? Конкуренцией. А как достигает этого конкуренция? Очень просто: заставляя снижать цены товаров, по своему роду или количеству не соответствующих в данный момент общественной потребности, ниже их трудовой стоимости; этим окольным путем конкуренция дает производителям почувствовать, что они произвели предметы, которые или вообще не нужны или сами по себе нужны, но произведены в ненужном, избыточном количестве. Отсюда вытекают два вывода.

Во-первых, постоянные отклонения цен товаров от их стоимостей составляют необходимое условие, при котором и в силу которого только и может проявляться сама стоимость товара. Только благодаря колебаниям конкуренции, а тем самым и товарных цен, прокладывает себе путь закон стоимости товарного производства, и становится действительностью определение стоимости товара общественно-необходимым рабочим временем.