Таким образом, земледельческий труд составляет естественную основу (см. об этом в одной из предыдущих тетрадей) не только для прибавочного труда в сфере самого земледелия, но и для превращения всех других отраслей труда в самостоятельные отрасли, а следовательно и для создаваемой в них прибавочной стоимости; поэтому ясно, что именно его до тех пор должны были рассматривать как созидателя прибавочной стоимости, пока вообще субстанцией стоимости считался определенный конкретный труд, а не абстрактный труд и его мера, рабочее время.

[226] В-третьих. Всякая прибавочная стоимость, не только относительная, но и абсолютная, основывается на некоторой данной производительности труда. Если бы производительность труда достигла только такой степени развития, что рабочего времени одного человека хватало бы лишь для поддержания его собственной жизни, лишь для производства и воспроизводства его собственных жизненных средств, то не было бы никакого прибавочного труда и никакой прибавочной стоимости, не существовало бы вообще никакого различия между стоимостью рабочей силы и той стоимостью, которая создается путем применения этой рабочей силы. Возможность прибавочного труда и прибавочной стоимости обусловливается поэтому некоторой данной производительностью труда, такой производительностью, которая делает рабочую силу способной создавать новую стоимость, превышающую ее собственную стоимость, производить более того, что необходимо для поддержания процесса существования. При этом, как мы уже видели в пункте втором, эта производительность, эта степень производительности, служащая исходной предпосылкой, должна быть налицо прежде всего в земледельческом труде, а потому она кажется даром природы, производительной силой природы. Здесь, в земледелии, с самого начала дано в широких размерах содействие сил природы, увеличение рабочей силы [Arbeitskraft] человека путем применения и эксплуатации автоматически действующих сил природы. В промышленности это использование сил природы в крупном масштабе появляется только с развитием крупной промышленности. Базисом для развития капитала является определенная степень развития земледелия, будь то в собственной стране или в чужих странах. Постольку абсолютная прибавочная стоимость совпадает здесь с относительной. (Даже ярый противник физиократов Бьюкенен выдвигает это против А. Смита, стараясь доказать, что и возникновению современной городской промышленности предшествовало развитие земледелия.)

В-четвертых. Так как заслугой и отличительным признаком физиократии является то, что она выводит стоимость и прибавочную стоимость не из обращения, а из производства, то она, в противоположность монетарной и меркантилистской системе, начинает по необходимости с той отрасли производства, которую вообще можно мыслить обособленно, независимо от обращения, от обмена, и которая предполагает не обмен между человеком и человеком, а только обмен между человеком и природой.

[2) Противоречия в системе физиократов: феодальный облик системы и ее буржуазная сущность; двойственность в трактовке прибавочной стоимости]

Из указанных выше обстоятельств и проистекают противоречия в системе физиократии.

Фактически это — первая система, анализирующая капиталистическое производство и изображающая в виде вечных естественных законов производства те условия, в которых капитал производится и в которых он производит. Но, с другой стороны, она выступает скорее как буржуазное воспроизведение феодальной системы, господства земельной собственности; промышленные же отрасли, в которых капитал раньше всего получает самостоятельное развитие, кажутся ей «непроизводительными» отраслями труда, всего лишь придатками земледелия. Первым условием развития капитала является отделение земельной собственности от труда, является то, что земля — это первичное условие труда — начинает противостоять свободному работнику как самостоятельная сила, как сила, находящаяся в руках особого класса.