«В 1688 г. население Англии и Уэльса составляло 5500000 человек, согласно Грегори Кингу, который определил его по числу домов. В 1780 г. оно составляло, по Мальтусу, 7700000 человек. Оно, следовательно, увеличилось за 92 года на 2200000 человек. За следующие 30 лет оно увеличилось больше чем на 2700000 человек. Но что касается первого возрастания населения, то, по всей вероятности, оно произошло главным образом за время с 1750 до 1780 г.» (стр. 13).

Бартон исчисляет на основании надежных источников, что

«в 1750 г. число жителей составляло 5946000, что означает увеличение со времени революции [1688 года] на 446000 человек, или на 7200 человек в год» (стр. 13–14).

«Таким образом получается, что, по самой низкой оценке, рост населения в последние годы происходил в десять раз быстрее, чем сто лет тому назад. Но невероятно, чтобы накопление капитала стало в десять раз больше» (стр. 14).

Вопрос не в том, какое количество жизненных средств производится в течение года, а в том, какая часть живого труда в течение года входит в производство основного и оборотного капитала. Этим определяется величина переменного капитала по сравнению с постоянным.

Бартон объясняет себе поразительный рост населения почти во всей Европе за последние 50–60 лет возросшей производительностью американских рудников, поскольку этот избыток драгоценных металлов повысил цены товаров в большей степени, чем заработную плату, т. е. фактически понизил заработную плату, вследствие чего повысилась норма прибыли (стр. 29–35). [XIII-752]

ПРИЛОЖЕНИЯ

[1) Ранняя формулировка тезиса о постоянном соответствии между предложением и спросом в сельском хозяйстве. Родбертус и экономисты-практики XVIII века]

[XII—580b] «Мимоходом выдвигаемая» Смитом теория о том, что хлеб создает для себя свой собственный спрос и т. д., — теория, с важным видом повторенная затем Мальтусом в его теории ренты и отчасти ставшая основой его теории народонаселения, — высказана [до Смита] очень выразительно в следующем отрывке:

«Хлеба имеется много или мало в соответствии с его потреблением. Если налицо больше ртов, то будет больше и хлеба, потому что будет больше рук для обработки земли; а если налицо больше хлеба, то окажется больше и ртов, так как изобилие увеличивает население» ([Arbuthnot, John.] An Inquiry into the Connection between the Present Price of Provisions, and the Size of Farms etc. By a Farmer. London, 1773, стр. 425).

Поэтому

«в сельском хозяйстве не может быть перепроизводства» (там же, стр. 62).

Фантазия Родбертуса, будто семена и т. д. не входят [в затраты фермера] как статья капитала, [опровергается] сотнями сочинений, написанных отчасти самими фермерами в XVIII столетии (в особенности начиная с 60-х годов). Между тем было бы, наоборот, правильным утверждение, что у фермера рента входит в его затраты как статья расхода. Фермер причисляет ее к издержкам производства (и она, действительно, относится к его издержкам производства).

«Если… цена хлеба приблизительно такова, какой она должна была бы быть, то это может определяться только тем отношением, в котором стоимость земли находится к стоимости денег» (там же, стр. 132).

Нижеследующее место показывает, что с того момента, когда капитал овладевает земледелием, рента в представлении самого капиталистического фермера становится всего лишь вычетом из прибыли и что вся прибавочная стоимость начинает рассматриваться по существу как прибыль:

««Старый метод состоял в том, что прибыль фермера [его доля в валовом продукте] исчислялась тремя рентами» (издольщина). «5 младенческий период земледелия это было добросовестным и справедливым разделом собственности.