|
Более того! Она становилась в противоречие со своими истинными элементами. Наконец, — и это самый важный пункт, — то противоречие, в которое она становилась со своими истинными элементами, получало своё разрешение не в ходе её развития, а, наоборот, «нашло уже» разрешение в её истинных элементах, существующих независимо от противоречия! Эти критические элементы могут с гордостью сказать о себе: прежде чем родился Авраам, жили мы. Прежде чем развитие породило нашу противоположность, она, нерождённая ещё, покоилась уже в нашем хаотическом лоне, разрешённая, умершая, погибшая. А так как в истинных элементах критики противоречие между критикой и её истинными элементами «уже нашло своё разрешение» и так как разрешённое противоречие не есть противоречие, то критика, выражаясь точно, вовсе не находилась в противоречии со своими истинными элементами, в противоречии с самой собой, — и таким образом общая цель её самоапологии как будто достигнута.
Самоапология абсолютной критики имеет в своём распоряжении целый апологетический словарь: «даже не собственно», «только не замечено», «кроме того, имелось», «ещё не вполне», «несмотря на это — тем не менее», «не только, но главным образом», «в такой же мере собственно лишь», «критика должна была бы, если бы только это было возможно и если бы, с другой стороны…», «если… то всё же нельзя не признать вместе с тем», «разве это не было естественно, разве это не было неизбежно», «также и не»… и т. д. Не так уж давно абсолютная критика по поводу аналогичных апологетических оборотов выразилась следующим образом: ««Хотя» и «тем не менее», «правда» и «но», небесное «нет» и земное «да» — вот основные устои новейшей теологии, ходули, на которых она шествует, фокус, которым ограничивается вся её мудрость, оборот, который повторяется во всех её оборотах, её альфа и омега» («Раскрытое христианство», стр. 102).
b) ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС, № 3
«Абсолютная критика» не удовлетворяется тем, чтобы доказать своей автобиографией свойственное ей всемогущество, которое «в такой же мере собственно впервые создаёт старое, как и новое». Она не довольствуется тем, чтобы самолично написать апологию своего прошлого. Она ставит теперь третьим лицам, всему прочему непосвящённому миру абсолютную «задачу» — «задачу, которая теперь и является главной»: а именно, задачу апологии бауэровских деяний и «трудов». Журнал «Deutsch-Franzosische Jahrbucher» поместил критический разбор книжки г-на Бауэра «Еврейский вопрос». В статье этой была вскрыта основная ошибка Бауэра — смешение «политической» эмансипации с «человеческой». Правда, старому еврейскому вопросу там «сперва» не была дана «правильная его постановка»; но зато «еврейский вопрос» был рассмотрен и разрешён в той постановке, которую новейшее время даёт всем старым вопросам и благодаря которой они из «вопросов» прошлого превращаются в «вопросы» современности. В своём третьем походе абсолютная критика, по-видимому, сочла необходимым ответить журналу «Deutsch-Franzosische Jahrbucher». Прежде всего абсолютная критика делает здесь следующее признание: «В «Еврейском вопросе» был сделан тот же «промах» — политическая сущность была отождествлена с человеческой сущностью». Критика замечает, что «было бы слишком поздно упрекать критику за ту позицию, которую она ещё отчасти занимала два года тому назад». |
