Подумав еще несколько минут, он подошел к телефону и набрал номер "Малайского клуба". Ему ответила женщина — он узнал голос белокурой барменши заведения. Прикрыв микрофон носовым платком, чтобы изменить голос, Беллами сказал:

— Алло! Это "Малайский клуб"? У телефона мистер Бро-унинг. Скажите, миссис Берингтон у вас? Я ее старый друг.

Барменша ответила, что миссис Берингтон в клубе нет. Беллами осведомился не собиралась ли она прийти в "Малайский клуб"; девушка ответила, что нет. Это она знает наверняка: миссис Берингтон недавно звонила сюда и сказала, что если о ней будут справляться по телефону, то она отправилась в ночной клуб Мотта. Может быть, она имела в виду вас, мистер Бро-унинг? Беллами ответил, что зто именно так, поблагодарил и положил трубку.

Он немного постоял у столика с телефоном, глядя то на аппарат, то на дверь, а потом выключил камин, взял шляпу, застегнул пальто и вышел. На Пикадилли он остановил такси и велел таксисту отвезти его в ночной клуб Мотта.

2

В Сент-Джон-Вуде Беллами попросил водителя остановить машину на Акациевой аллее. Пройдя пешком несколько десятков ярдов, он оказался возле клуба Фердинанда Мотта, к которому вела мощеная дорожка, упирающаяся в залитую таинственным синим светом дверь. Источником света служили корабельные фонари с синими светофильтрами. "Ферди, как всегда, на высоте, — подумал Беллами. — И светомаскировка не нарушена, и у клиента на подходе к его игорному заведению создается романтическое настроение, располагающее к игре".

Беллами толкнул синюю дверь и оказался в коридоре, в который выходили двери личных помещений Мотта. Пол был застлан дорогим ковром, на стенах висели хорошие гравюры со сценами охоты. Попавший сюда клиент должен был почувствовать, что оказался в солидном, респектабельном заведении.

В конце коридора находилась застекленная проходная, через которую должны были проходить игроки, чтобы попасть в клуб.

Остановившись в середине коридора, чтобы закурить сигарету, Беллами увидел сидевшего за стеклом Лейтона — сторожевого пса Мотта. Лейтон, по-видимому, тоже заметил Беллами. Он отложил в сторону тазету, которую читал.

— Беллами, войдя в проходную, приветливо-улыбнулся и сказал будничным тоном:

Привет, Лейтон. Есть новости?

Из тех, что касаются вас, только одна, — сказал Лейтон без всякой враждебности. — Этот клуб закрыт для вас раз и навсегда. Вам здесь нечего делать.

Улыбка Беллами стала еще лучезарней.

— Это что, последнее распоряжение босса? Но нет, не может бьгть. Он наверняка имел в виду не это. Чтобы старина Ферди да закрыл передо мной дверь своего клуба. „Нет, это невозможно!

Я не могу в это поверить!

Лейтон покачал головой.

— Мне очень жаль, мистер Беллами, но таков приказ, который отдал мне управляющий. Вас не велено пускать в зал.

Беллами, пожав плечами, сделал шаг к двери в противоположном конце проходной. Лейтон встал.

Мистер Беллами, мне приказано вышвырнуть вас вой, если вы будете упрямиться.

Только без глупостей, Лейтон, — сказал Беллами спокойно, продолжая улыбаться. — Вы что, не знаете, что любой шум может навлечь на клуб подозрения, а это совсем не понравится Мотту? Скандалы вредят бизнесу.

Видимо, мистер Мотт считает, чтовы вредите его бизнесу еще больше, — буркнул Лейтон. — Да и не такой уж это скандал — выбросить из клуба неподходящего клиента. Что в этом предосудительного? Так что перестаньте строить из себя идиота и уходите!

Я должен уйти?

Голос Беллами звучал буднично спокойно. И тем неожиданней была его молниеносная реакция: он шагнул навстречу Лейтону, затем в сторону и нанес ему короткий сокрушительный удар левой в скулу.