|
В самом деле, сила, которая с прекращением какого-то явления не пропадает, естественно сохраняется для другого явления, — следовательно, чувства, в том случае, если органы их остаются невредимыми, с прекращением одного явления не умирают и естественно сохраняются для другого. И так как сила влечения, непосредственно связанная с любовью, принадлежит к области чувств, очевидно, что она сохраняется для новой страсти, после того как предыдущая страсть, вызывающая ее к жизни, исчерпывает себя. Как легко убедиться, меньшая и большая посылки силлогизма не представляют затруднений, окончательное же суждение по этому поводу постарайся вывести сам.
Тебе остается опереться на авторитет Овидия Назона, IV книга «Метаморфоз» которого непосредственно затрагивает рассматриваемый нами вопрос в том месте, где (а именно в поэтической повести о трех сестрах, пренебрегших мистериями сына Семелы), обращаясь к Солнцу (которое, покинув и забыв других нимф, некогда им любимых, возлюбило Левкотою), автор говорит: «К чему, о Гиперионом рожденный…» — и так далее. После чего, драгоценнейший мой брат, я призываю тебя соблюдать осторожность и советую не забывать о стрелах Рамнунтской девы. Прочти, прошу тебя, «Об излечении прихотей Фортуны», которое, как отец детям, оставил нам славнейший из философов — Сенека. И да сохранится затем в памяти твоей следующее изречение: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое».
IV Маркизу Мороелло Маласпина
[Пишет Данте господину Мороелло маркизу Маласпина.]
V Правителям и народам Италии
Всех и каждого в отдельности королей Италии и сенаторов славного Города, а также и герцогов, маркизов и графов и народы — смиренный италиец Данте Алигьери, флорентиец и безвинный изгнанник, молит о мире.
Возрадуйся отныне, о Италия, ты, которая даже у сарацин способна вызывать сострадание; скоро ты станешь предметом зависти всех стран, ибо жених твой, утешение Вселенной и слава твоего народа милостивейший Генрих, божественный и августейший кесарь, спешит на бракосочетание с тобой. Осуши слезы и уничтожь все следы скорби, о прекраснейшая; ибо близок тот, кто освободит тебя из узилища нечестивцев, тот, кто, мечом рассекая злодеев, сокрушит их и вверит свой виноградник другим земледельцам, с тем чтобы ко времени они взрастили плоды справедливости. Но, может быть, он ни к кому не применит милосердия? Нет, он простит всех тех, кто обратится к нему с мольбой о помиловании, ибо он есть кесарь и величие его происходит из источника сострадания. Ему противна мысль о жестокости, и всегда, карая, он придерживается справедливых мер; зато, когда он награждает, для него не существует меры. Или, может быть, поэтому он станет рукоплескать беспутствам нечестивцев и поднимать кубок за безрассудства наглецов? Этого не случится никогда, ибо он есть кесарь. И коль скоро он есть кесарь, разве не покарает он преднамеренные злодеяния закоренелых преступников и не будет преследовать их вплоть до Фессалии? Я имею в виду Фессалию окончательного истребления. Освободись, кровь лангобардов, от всего варварского и, если живо еще что-то от семени троянцев и римлян, уступи ему место, дабы высочайший орел, когда он придет, сверкая, не увидел птенцов своих изгнанными из гнезда и обитель своего потомства занятой вороньим выводком. Скорей же, потомки скандинавов, возжаждайте (как подобает вам) прихода того, чьего появления ныне вы справедливо боитесь. И да не обманет вас мрачным миражом алчность, подобно сиренам завораживающая неведомой негой неусыпный рассудок. Предстаньте лицу его и возликуйте, играя на псалтыри раскаяния, памятуя о том, что «противящийся установленной власти противится Божью установлению», и что восставший против Закона Божьего идет против воли Всемогущего, и что «трудно идти против рожна». |
