— Ему полагалось вести и защищать нас, верно? А теперь о нем самом нужно заботиться, как о ребенке. Как думаешь, ему станет лучше?
— Я думаю, он скоро выйдет из этого состояния, — ответил Мори и взглянул на макушки деревьев. — Пора устраивать стоянку на ночь.
Все они были голодны как волки. Однако, несмотря на час осмотра прилегающей местности, они не нашли в лесу ничего съедобного, кроме мухоморов и мерзких маленьких улиток. Отряд собрался у костра и начал обсуждать возможность применения магической Штучки для колдовского приготовления какой-нибудь пищи. Бинго возражал против этой идеи, но его пустой живот урчал и мяукал. Он чувствовал себя так, словно провел месяц, питаясь чистым воздухом. Гномы убеждали его, что пища являлась крайней необходимостью, а не роскошью, и что они могли наколдовать ее прямо сейчас. В конце концов им удалось склонить соддита на свою сторону.
— Главное, подобрать правильную фразу, — сказали они, после чего предложили и отвергли несколько вариантов, а затем остановились на следующем утверждении: «Это небольшая куча еды передо мной».
Укрепившись духом, Бинго произнес эту фразу через Штучку. К изумлению отряда, ничего не случилось. Соддит внимательно осмотрел устройство и решил, что оно сломалось или истощило свой запас магических сил. Гном Мори, будто кланяясь Бинго, пригнулся к земле и сообщил, что среди мха лежит крохотная кучка еды.
— Парни! — вскричал он. — Ее можно поместить на булавочную головку!
— Я думаю, что нам больше не стоит использовать Штучку, — сказал Бинго, засовывая магическое устройство в мешочек на поясе.
Гномы начали выражать недовольство.
— Может, попробуем еще? — спросил Гофур. — Например, так: «Это маленькая куча еды передо мной».
Бинго возразил, что такая фраза могла бы привести к появлению настолько большой кучи еды, что она придавила бы их насмерть.
— Если мне предлагаются две возможности, — заявил он Гофуру, — а именно, сон на голодный желудок или риск быть раздавленным вареными яйцами, ананасами и лангетами, то лично я выбираю первое!
Поворчав немного, гномы согласились. Отряд начал готовиться ко сну.
Бинго проснулся от крика.
— Эй! — вопил Мори, выпутываясь из бороды (под которой он спал). — Эй, Фрили! Брат! Положи ее на место!
Соддиту потребовалось некоторое время, чтобы протереть глаза и оценить ситуацию. Фрили не спал. Очевидно, устав от боли в лодыжке, он подполз к спавшему Бинго и вытащил Штучку из его напоясного мешочка. Теперь он сидел по другую сторону костра и, склонившись, смотрел на устройство.
— Бинго, паренек, — закричал Мори. — Останови его! Быстрее!
Соддит вскочил на ноги со словами:
— Фрили! Нет!
Однако было уже поздно. Фрили произнес через Штучку:
— Только моя лодыжка болит. Больше ничего.
Внезапно (и это следует отметить) лодыжка Фрили перестала болеть. Но в тот же миг заболело «что-то еще». Боль оказалась настолько фатальной и невыносимой, что гном задыхался и корчился примерно тридцать секунд. Это было неописуемое зрелище.
Несколько минут отряд хранил молчание. Затем Бинго вытащил Штучку из холодных безжизненных пальцев Фрили и свирепо закричал:
— Никто больше не будет использовать это устройство! Мы поняли друг друга? Вам ясно?
Гномы забубнили слова согласия. Внезапно Гэндеф заявил:
— Печенье с тмином бывает вкусным только тогда, когда его запивают чем-нибудь крепким.
Никто не стал спрашивать, что конкретно он имел в виду под «чем-нибудь крепким». С помощью нагрудных пластин гномы выкопали небольшую яму в земле и похоронили Фрили. К тому времени, когда они закончили погребальный ритуал, рассвет просочился через купол леса. |