Договорились, что Тоби подъедет в течение часа. Когда Пэт повесила трубку, у нее уже сложилось впечатление, что сенатор воспринимает ее как обузу.

Тоби приехал минут через сорок пять.

— Жаль, что меня здесь не было, когда этот шутник проник к вам, Пэт. Я бы сделал из него отбивную, — заявил он.

— Нисколько в этом не сомневаюсь.

Усадив его за стол в библиотеке, Пэт включила проектор.

— Это старый конгрессмен Портер Дженнингс, — сказал Тоби, отвечая на ее первый вопрос. — Он поклялся, что не уйдет в отставку, если его преемником будет не Виллард. Небось сами знаете этих виргинских аристократов — они же уверены, что весь мир принадлежит только им. Но к чести его будет сказано, старик не пошел против своей невестки и поддержал Абигайль, когда она решила стать преемницей Вилларда. Мать Вилларда, эта старая грымза, из кожи вон лезла, чтобы не позволить Абигайль попасть в конгресс. А между нами говоря, Эбби стала куда лучшим конгрессменом, чем был Виллард. Тому не хватало агрессивности.

В ожидании Тоби Пэт проглядела газетные вырезки о деле Элеонор Браун. Дело выглядело слишком уж простым. Элеонор сказала, что шофер позвонил ей и передал просьбу Абигайль зайти в офис избирательной кампании, а потом в подвале многоквартирного дома, в кладовке Элеонор, обнаружили пять тысяч долларов.

— Как вы думаете, неужели Элеонор Браун действительно рассчитывала выкрутиться, придумав эту неубедительную историю? — осведомилась Пэт.

Тоби откинулся на спинку кожаного кресла, положил ногу на ногу и пожал плечами. Пэт заметила у него в нагрудном кармане сигару и, хотя не выносила табачного дыма, предложила ему закурить.

Шофер радостно ухмыльнулся, отчего на его откормленной физиономии появились многочисленные складки.

— Премного благодарен. При сенаторе я не смею даже затянуться в машине, сколько бы ни приходилось ее ждать — ее раздражает запах дыма.

Он раскурил сигару и с наслаждением вытянул ноги.

— Так как насчет Элеонор Браун? — напомнила ему Пэт.

— Сдается мне, — доверительным тоном начал Тоби, — она просто не думала, что пропажа так скоро обнаружится. Сейчас-то законы на этот счет ужесточились, ну а тогда вполне можно было держать большие деньги в конторском сейфе по нескольку недель и даже больше.

— Но семьдесят пять тысяч наличными...

— Мисс Треймор... Пэт, вы себе не представляете, сколько фирм и компаний поддерживают в ходе выборов обе стороны, чтобы наверняка оказаться в одной команде с победителем. Конечно, нельзя совать наличные сенатору в служебном кабинете. Это незаконно. Поэтому какая-нибудь важная птица является к сенатору с визитом и дает ему или ей знать, что хочет пожертвовать крупную сумму. Потом беседует о том о сем с помощником сенатора и передает деньги где-нибудь на нейтральной территории. Сенатор их и в глаза не видит, но знает о существовании этого взноса. Деньги идут непосредственно в фонд избирательной кампании, а поскольку это наличные, то в случае победы на выборах никто из посторонних не узнает, какие суммы фигурировали. Вы понимаете, о чем я?

— Понимаю.

— Не истолкуйте мои слова превратно — все происходит в рамках закона. Так вот, Фил собрал несколько крупных пожертвований для Абигайль, и, конечно, Элеонор об этом знала. Возможно, у нее был дружок, который хотел сорвать крупный куш и нуждался в оборотных средствах. А поскольку пропажа денег так быстро обнаружилась, ей пришлось изобрести эту сказочку.

— На мой взгляд, она не производит впечатления столь искушенной девицы, — заметила Пэт, вспомнив фотографию Элеонор в выпускном альбоме.