– Здорова… почти. – Еще толком не придя в себя, Веснояра не знала, что отвечать, и хотела, чтобы родичи поскорее оставили ее в покое. – С чего ты взяла… будто волки?

– Да потому что мы волка слышали, пока сюда ехали, – сказал брат Ярко.

– Ладно, пойдемте-ка в тепло! – Бабка Вербница обхватила сразу обеих девушек и подтолкнула к дверям. – Нечего тут стоять, и впрямь волков дожидаться!

Когда их уложили спать на полатях рядом с Вороникой и Донницей, Веснояра еще долго не могла заснуть. Встреча в темноте казалась ей сном, но теперь она не понимала, чего так испугалась. Зачем Травень бродил на ночь глядя возле веси Хотиловичей, чего ему тут надо? И почему он так уверен, что Леденичи за невестами не приедут? Может, знает что-то такое, чего не знает пока больше никто, даже сами Леденичи? Строить догадки было бесполезно, однако Веснояра точно знала: если бы его предсказание сбылось, она была бы очень рада.

Глава 2

До возвращения «зимних волков» еще оставалось время, но своего ушедшего в лес брата Гостяя Веснояра и Младина увидели раньше, чем ожидали. Едва они успели вернуться домой, как на следующий день он вдруг постучал в дверь: тоже заросший бородой, которую неженатые парни, живя дома, всегда брили, покрытый волчьей шкурой, пропахший лесом, мокрой землей, оттаявшей прелью.

– Ой! – Открывшая дверь Младина охнула от неожиданности и отшатнулась, никак не ожидая увидеть это заросшее, дикое существо, в котором с трудом узнала родного брата. У «зимних волков» не было в обычае навещать родичей, и она сразу поняла, что это неспроста. – Это ты? Что случилось?

– Отец где? И дед? – вместо приветствия отозвался Гостяй. – Дома? Позови, пусть выйдут?

– У стрыя Вертяши отец, – ответила Младина, из-за спины которой уже выглядывали мать и Травушка.

– Я к деду пойду, позови отца к нему.

В дом никто из женщин Гостяя не приглашал: все равно не пойдет. Не принадлежа в зимнюю половину года к человеческому миру, «волки» никогда не заходили в жилье.

Схватив с крючка возле двери кожух – даже не свой, а Капелицы – Младина кинулась наружу, к избе стрыя Вертяши. Избы городка были поставлены кругом, задней стороной к валу, дверями на небольшую внутреннюю площадь. Привлеченные необычным явлением, к избе старейшины собирались сперва дети, игравшие во дворе, а потом и женщины; Гостяй перешел к дедовой избе и там остался ждать, пока Лежень выйдет, а Младина позовет отца. Из избы Капелица возмущенно вопила: Младина ушла в ее кожухе и ей не в чем выйти; мать решительно советовала ей, во-первых, закрыть дверь и не студить избу, а во-вторых, надеть кожух Младины да идти. Разве не во что в доме одеться?

А Младине было не до того. И вчера, и сегодня ее мучила непонятная тревога, предчувствие каких-то нехороших новостей, хотя она понятия не имела, откуда все взялось.

Или нет… Имела. Это началось в Ладин день, на Овсеневой горе, когда сежане справляли проводы Марены.

Ты моя ли государыня,

Государыня Маренушка!

Ты куда да снаряжаешься?

Ты куда да сподобляешься?

Ты не в гости да не к праздничку,

А к Кощею на круты горы,

Во безвестную да сторонушку,

Во неузнанную да окраинку…

– причитали бабка Лебедица и Домобожица – две главные жрицы старой Марены.